Седьмой Лорд Qi Ye

Глава 37. Поймать крупную рыбу

Внутри желтоватого конверта было множество всего. Семейное происхождение Ли Яньняня, его родственники и даже вся его жизнь в течении сорока трех лет были описаны. Статья за статьей без определенного порядка важности, используя крошечный, легкий шрифт. Он читал по десять строк в секунду. Чем больше он видел, тем страшнее ему становилось, и когда он дошел до конца, обе его руки неудержимо дрожали.

Как будто рядом с ним все эти годы была пара глаз, пристально следящая за ним. Волна холода, пронизывающая до костей, разошлась по его спине.

Цзин Ци осторожно опустил свою чашу с вином: "Вам действительно очень повезло, что вы по уши влюблены в свою жену. Как у высокопоставленного чиновника империи, у вас дома есть толпы служанок, но вы все еще можете есть сладости, которые почтенная мадам лично приготовила вам в день Жертвоприношений Семейного очага*, поистине можно позавидовать. "

*Прим. пер. SunWuKong: день жертвоприношений у cемейного очага - первый праздник в череде новогодних торжеств, когда домашние собираются вместе и готовят богу домашнего очага сладости, чтоб задобрить его перед отправкой на небо.

Предпраздничная ночь... это было как раз накануне вечером.

Цзин Ци вздохнул с каким-то кажущимся волнением: "Жена, которая наливала бы вам чай, а после почтительно подавала бы его на высоко поднятом подносе, пока вы выбираете книгу.... Такие вещи - обыденные мелочи, но какова общая картина жизни человека? Разве это не прекрасно, иметь место, где можно поселиться, после возвращения из своего путешествия по миру, проведенного под проливными дождями и пронизывающими ветрами, и иметь такого человека, который будет ждать тебя с зажженными лампами? Скажите мне - есть в этом смысл или нет, господин Ли?"

Ли Яньнянь уставился на него мертвым взглядом, и на этом всегда приветливом и очаровательном лице появилось смутное выражение страха. Цзин Ци, не двигаясь, снова задал ему вопрос. "Скажите мне... есть ли в этом смысл?"

На мгновение между ними воцарилась тишина. Цзи Сян стоял в стороне, не смея издать ни единого звука, и думал, что в этом маленьком павильоне, жарко натопленном углем и огнем, стало холодно и одиноко. Улыбка Цзин Ци не исчезла, но страх на лице Ли Яньняня растворялся капля за каплей, пока не осталась только некая невыразимая решимость, наряду с молчанием, которое было близко к тому, чтобы рассматривать смерть возвращение домой.