Инкуб в кубе

Глава 20. Метания Гарри.

Появление в школе Люциуса Малфоя выбило Гарри из колеи. Он только успокоился, принял решение и зелье и уже начал привыкать к новым ощущениям, как получил новый стресс. Благодаря новому зелью, заблокировавшему его чувства, внешне не видно было, что присутствие старшего блондина хоть как-то на него повлияло. Но это было именно так. Два партнера в одном месте в такой непосредственной близости от него резко уменьшали его шансы не реагировать на них. Он с одним-то Северусом еле справлялся, а тут еще и Люциус объявился. Спасибо, хоть не стали рыскать по школе в поисках своего партнера. А в том, что Малфой-старший прибыл в Хогвартс, уловив его ауру, юноша не сомневался ни секунды.
Зелье должно было помочь ему держать свои чувства закрытыми. Даже не так. Он воспринимал мир вокруг себя несколько апатично и равнодушно. Но все это помогало ему только лишь не раздражаться и не терять контроль. Зелье, которое глушило его ауру от партнеров, работало безотказно, пока он себя держал в руках. Оно несколько притормаживало и его собственную тягу к ним. И все было бы просто замечательно, если бы эти самые партнеры находились от него на приличном расстоянии, а не в одном замке. Одного Северуса он еще как-нибудь бы пережил, но двоих...
Только Люциус вошел в зал, как Гарри накрыло. Желание выскочить из-за стола и броситься в объятия мужчин было невероятно сильным. И только понимание того, что его оттолкнут, отвергнут, заставило юношу усидеть на месте. Но как же это было больно. Он чувствовал взгляды своих мужчин, и в них хоть и светилось любопытство, но они его презирали не меньше, чем раньше. Сейчас он был для них ребусом, и как только они его разгадают, то он снова станет для них не интересен. А так хотелось другого. Но, увы, это все не для него. Страшно сознавать, что никому, по сути, не нужен. Нет, конечно, были Герман и Рон, но у этих двоих своя жизнь. И Гарри не собирался им мешать. Он просто скрывал от друга и брата свои переживания. Что бы ни происходило в жизни этих двоих, им все же не пришлось пережить в своей жизни то, что ему. Герман, который шестнадцать лет своей сознательной жизни прожил девочкой, был любим родителями, и не важно, что они оказались приемными. Знание о том, кто настоящие, биологические родители, скорее, вызвало отвращение, чем боль или что-то еще. Рон тоже до своего шестнадцатилетия не подозревал, что все в его жизни было не совсем так, как он представлял. Молли Уизли, какой бы она на самом деле ни являлась, ничем не показывала своего отвращения или ненависти к племяннику. Странно, но со стороны она выглядела хорошей матерью. Гарри не мог припомнить ни одного момента, когда она вела себя по-другому - не как любящая свою семью женщина. Да, он не так часто ее видел, но как-то ему не особо верилось, что она настолько хорошая актриса. За столько лет магическое общество не докопалось бы до грязных тайн Уизли? Маловероятно, что все дело в актерских способностях женщины. Он даже понимал ее, как понимал и директора, и Дурслей. Только вот Рона она сама взяла в свой дом и за шестнадцать лет ни разу не показала ему, что он не ее сын. И, не подслушай он того разговора, мог бы и вообще ничего никогда не узнать. Понимал Гарри и то, что, не получи он свое наследие и не стань тем, кто есть сейчас, быть бы ему мужем Джинни. Многое пошло бы по-другому, если бы не случайности. Если нитка из клубка вылезла, то, потянув ее, можно распутать весь клубок. И такой вот ниточкой стал разговор в кабинете директора, когда Дамблдор забыл о том, что позвал к себе Гарри в то же самое время, когда там были Сириус и Ремус. А потом все покатилось как снежный ком, одно за другим. И теперь все имели то, что имели.
Но вернемся к тому, что появление Люциуса не лучшим образом сказалось на Поттере. Он даже не обратил особого внимания на крестного и его мужа. Надо было в первую очередь справиться с потребностями своего организма. Как никогда ему захотелось, чтобы быстрее начались каникулы. И уехать отсюда хотя бы на неделю, подальше от всех, чтобы прийти в себя. Рано или поздно Северус и Люциус начнут искать своего партнера, которого учуяли, и тогда ему придется еще хуже.
Сегодня Рон и Герман снова отправились на свое свидание со своим вторым, который был третьим в их компании. Постоянное ощущение единения этой троицы тоже не давало ему расслабиться.
- Гарри, - перед ним выросла Джинни, кокетливо поправляя прядь волос.
- Да? – устало посмотрел он на девушку. Разговаривать он совсем не хотел, тем более участвовать в разного рода играх. Глухое раздражение зародилось где-то внутри, но сдерживалось принятым зельем. А то, что оно вообще появилось, было плохим знаком. Зелье он принял четыре дня назад, все такую же максимальную дозу. Обычно он лишь на седьмой день начинал ощущать чувства так, что они могли вырваться наружу. Зелье переставало действовать, а значит, скоро у него начнутся проблемы.
- Ты совсем отдалился от нас. Тебя весь факультет считает предателем, - Джинни пристально смотрела на парня, которого уже давно причислила к своей собственности. Если до событий прошедшего лета она считала, что Гарри без проблем будет с ней, то вот лето все испортило. Ох, как она бесновалась по этому поводу. Кстати, именно в этом была причина той дрязги в октябре, после матча. Джинни не могла понять, как можно было уйти из команды, как вообще можно было вот так измениться. Одетый в не по размеру вещи, в смешных поломанных очках, растрепанный, Гарри привлекал внимание лишь своих фанатов, и никому особо не приходило в голову прибрать Героя к своим рукам. Ну, не интересовал он девочек в этом плане. Единственная, кто обратил на него внимание, и то на пару свиданий – Чжоу. Конкурентов у Джинни не было. И что? Явился в школу обновленный Поттер. Если на Гриффиндоре она смогла до всех донести, что Гарри принадлежит ей, то вот до других так просто достучаться было сложнее. Юношу одновременно вожделели и ненавидели. В том числе и она сама.
- И что ты хочешь от меня? – равнодушно спросил Гарри. Джинни нахмурилась. Не такого ответа она ждала и не в таком тоне. Казалось, парню совершенно все равно, что о нем думают.
- Ну, ты никогда не был таким, - произнесла она.
- О, он же у нас стал аристократом, снобом, - с сарказмом выдал семикурсник, зло глянув на Поттера. – Играем в чистокровного.
- Я ни в кого не играю. Мне незачем играть в чистокровного просто потому, что я он и есть, - спокойно сказал Гарри. – А если мне нет дела до квиддича, вечеринок, свиданий и тому подобного, то у меня могут быть на то свои собственные причины. Это кому-нибудь из вас в голову приходило?
- Но так нельзя? – попытался возмутиться Колин Криви.
- Я же не лезу в вашу жизнь, так какого демона вы все лезете в мою? – раздражение медленно, но верно росло.
- Мы о тебе беспокоимся, - Джинни протянула руку, чтобы коснуться его плеча. Гарри плавным движением отодвинулся, и девушка погладила воздух. Она сжала зубы, в глазах появилась злость.
- А не надо обо мне беспокоиться. Вы мне никто. И никто вам не давал права диктовать мне, что делать, куда ходить и чем заниматься, - бросил Гарри. Он сжал кулаки, пытаясь сдержать раздражение.
- К тебе все по-хорошему, - фыркнул еще один пятикурсник. – Ты же у нас Избранный...
- Да плевать я хотел на то, кто у вас Избранный, - все, раздражение вырвалось наружу. – Что вы все на меня так таращитесь? Дайте вы мне прожить мою жизнь спокойно.
- Гарри, ты же понимаешь, что Тот... - начала Джинни.
- Волдеморт, Джинни, Волдеморт! – рявкнул парень. – Язык отсохнет назвать его этим прозвищем? Плевать я на него хотел. И на вас. В гробу я его видел.
- ГАРРИ! – рыжая даже отступила от юноши на шаг. Она не ожидала, что разговор пойдет в такое русло. Она всего лишь хотела чуточку на него надавить, направить. Уж что-что, а манипулировать и давить на чувства у нее всегда получилось отменно. Она знала, что у Гарри просто болезненное чувство вины и справедливости. И Волдеморт был отличным средством давления на парня. И на тебе - реакция совсем другая.
- Что ГАРРИ? Я уже шестнадцать лет, как Гарри Поттер. Что тебе от меня нужно? Стать Леди Поттер? – он зло уставился на Джинни. – Извини, не подходишь. У меня два партнера, и никто другой мне не подходит. И они оба МУЖЧИНЫ! Надеюсь, объяснять, что это значит, не нужно? Что ты на меня вылупилась своими глазенками? МНЕ НЕ НУЖНА ДЕВУШКА!!!!
- А как же продолжение рода? – пискнул Деннис Криви. Никто из присутствующих в гостиной не был готов к таким откровениям Золотого мальчика.
- А об усыновлении никто не слышал? Вхождение в род с полной сменой крови никто не отменял, - презрительно бросил Гарри.
- Я же люблю тебя, - глаза у Джинни были на «мокром месте». Она решила надавить на него с другой стороны. Со многими срабатывало.
- А я тебя нет, - рявкнул юноша. – Что тебе еще не понятно? Сколько уже можно смотреть на меня? Оставьте меня в покое. Дайте мне дожить без вашего постоянного надзора, - после чего он резко развернулся и покинул гостиную.
Гриффиндорцы давно не видели мальчика-который-выжил в таком состоянии. И немногие обратили внимание на его последние слова. Но кое-кто все же заметил, что тот сказал, и это заставило их задуматься над смыслом. Вполне возможно, что Поттер просто оговорился. А если нет?
POV Гарри
Да когда же все это кончится? Надоело! Прокляну когда-нибудь их всех к Мордеродой бабушке. Почему они не могут оставить меня в покое? Мне что, мало Северуса и Люциуса, болтающихся постоянно рядом? И зелье это чертово действовать перестало на три дня раньше. Его же нельзя пить два раза в неделю. А мне еще три дня прожить надо. Хорошо, что завтра уже пятница. На выходные можно запереться в Выручай-комнате. Не могу больше. Хочу на Северный полюс. И чтобы рядом никого не было. Даже эти последние чертовы месяцы они не могут оставить меня в покое. Пойти что ли попросить Волдеморта, чтобы он меня прикончил? Одним махом все проблемы.
Конец РOV Гарри
В очередной раз ничего и никого не замечая за своими размышлениями и быстрым бегом, он врезался в неподходящий объект. Объект оказался Блэком, только не Сириусом, а Томасом. Глухо застонав, Гарри опустил голову и приготовился выслушать комментарии о своей умственной отсталости. Томас Блэк отличался не менее саркастичным и язвительным языком, чем Северус Снейп. Его уже окрестили вторым ужасом Хогвартса.
- Мистер Поттер, с вами все в порядке? – Том пристально смотрел на юношу, от которого исходили флюиды раздражения и усталости. И чего-то еще. За две недели в школе он уже успел заметить много странностей в парне, и сейчас был немного удивлен проявленными им чувствами. – Пойдемте-ка выпьем с вами по чашечке чая.
Гарри медленно поднял голову и пристально посмотрел на мужа своего крестного. Том смотрел на него бесстрастно, с легким интересом. И все. Почему юноша кивнул, а затем последовал за преподавателем, он, наверное, и сам бы ответить не смог. Но через десять минут он сидел в удобном кресле и держал в руках чашку с горячим чаем. Напротив него расположился мужчина. Крестного в апартаментах не наблюдалось.
- Итак, что у вас случилось, Гарри? Я ведь могу вас так называть? – Том чуть улыбнулся. Гарри кивнул, отвечая на последний вопрос. А вот первый пока остался без ответа. И что на него ответить, он тоже не знал. – Я не враг вам.
- Враг... - юноша как-то горько усмехнулся. - Я думал, мне известны мои враги.
- А это не так? – Том чуть-чуть подался вперед.
- Наверное, вы самый подходящий собеседник, - вдруг произнес Гарри и посмотрел на Волдеморта. Того подобное заявление удивило, но он ничего не сказал, замерев в ожидании продолжения. И оно последовало. – Крестный уверен, что я его ненавижу. Но это не так. Это все Дамблдор. Он мне врал. И собирался скрыть от меня, что Сириус выжил. Зачем? А чтобы я сильнее возненавидел Волдеморта и желал его убить. Только ведь Волдеморт косвенно виноват был в том, что случилось в Министерстве. Это Белла кинула заклятие, и Сириус чуть не свалился в Арку. Не знаю, что сделал директор, только я видел, как крестный падает туда. Я был уверен, что он умер. Понимаете? А потом перед отъездом на каникулы Дамблдор вызвал меня к себе. Забыл, наверное, что вызвал, потому я и увидел их всех в кабинете. И Сириуса, живого. Было так больно, - слеза медленно поползла по его щеке. – Если Дамблдор верил, что все эти события увеличат мою ненависть к Волдеморту, то он ошибся. Я перегорел. И ничего не осталось. Я не хочу воевать. Я просто хочу дожить свою жизнь спокойно.
- Ты говоришь так, словно тебе осталось не так уж и много этой жизни, - Том пристально смотрел на юношу.
- До моего дня рождения, - грустно улыбнулся Гарри.
- Извини? – Тому показалось, что он ослышался.
- Только Сириусу не говорите, хорошо? – парень посмотрел на мужчину. – Он будет винить себя, а он не виноват. Просто так получилось.
- Ты болен? – решил уточнить Волдеморт.
- Можно и так сказать, - передернул тот плечами, затем скинул туфли и залез в кресло с ногами. Том только теперь обратил внимание, что мальчик дрожит. Призвав плед, он укутал его, усмехнувшись про себя, что проявляет заботу о том, кто, по идее, его первый и главный враг.
- Любую болезнь можно вылечить, - наконец, произнес мужчина.
- Что вы знаете о наследиях? – вдруг спросил юноша.
- Многое, вот только никак не пойму, кто ты, - усмехнулся Том.
- Это неважно, - отмахнулся Гарри. – Я всего за неделю полностью вошел в наследие из-за всех потрясений в жизни и стресса.
- То есть твоему существу развиваться уже некуда? – уточнил Волдеморт. В ответ он увидел кивок. – Но твой брат и друг развиваются по обычной схеме, - он произнес это утвердительно. Снова кивок. – Насколько мне не изменяет память, таких случаев, как у тебя, известно очень мало, и там, кажется, был какой-то побочный эффект, - Том пытался вспомнить, что именно читал о подобном. И вспомнил. – Ты знаешь, кто твои партнеры, и если ты с ними не соединишься, то максимум, сколько сможешь прожить - это год. Ты сказал, что умрешь к своему дню рождения. Ты не соединился. Почему?
- Не получится, - Гарри отвернулся к камину.
- Кто они? – Том нахмурился.
- Это неважно, - тихо-тихо сказал юноша. – Я их чувствую, они меня нет. Больно, когда не можешь прикоснуться, просто находиться рядом. Но я не смогу жить рядом с партнерами, если они не будут чувствовать ко мне хоть какие-нибудь положительные чувства.
- Так многие живут, - покачал головой Том, поражаясь силе воли этого мальчика и тому, как тот держится, зная, что его ждет впереди. Впервые он почувствовал уважение к этому везучему мальчишке. Оказалось, везение не было его постоянной спутницей.
- Я не смогу, - покачал головой Гарри. – Я существо сексуальное. Мне секс, страсть нужны как воздух. Иначе я умру. Лучше так, как сейчас, чем умирать, познав раз и не имея возможности повторить, или повторять, но чувствовать презрение и ненависть.
- Как ты живешь с таким грузом? – вырвалось у Тома.
- Наверное, я привык так жить, - пожал плечами юноша. – Надо мной всегда висит груз. Не одно, так другое. Рона, Германа, Сириуса и Ремуса жалко. Они действительно меня любят, и им будет больно. А Рон и Герман еще и правду знают, - Гарри откинул голову на подголовник кресла и закрыл глаза. – Я так устал, - прошептал он, и замолк. Том не сразу понял, что юноша уснул. Он несколько секунд наблюдал за парнем, затем встал, поднял того на руки и переложил на диван. Поттер выглядел изможденным, словно каждую секунду боролся с тяжелой и неизлечимой болезнью. Представив себя на его месте, а также то, что Сириус бы его ненавидел и не давал... Том вздрогнул.
Сон Гарри
Он тихо вошел в полутемное помещение. Первое, что увидели глаза – огромная кровать, на которой извивались в страстных объятиях два тела. Сердце больно кольнуло. Надо было развернуться и уйти, но он не мог сдвинуться с места.
- Зачем приперся? – на него смотрели серые глаза одного из мужчин. И в этих глазах горела ненависть. К нему. – Тебя никто не звал.
- Ты нам здесь не нужен, - вторил ему второй - черноволосый и черноглазый. – Мы вообще не хотели иметь тебя своим партнером. Ты привязал нас к себе, выродок.
- Убирайся с глаз долой, чтобы мы тебя не видели, - хором рыкнули мужчины. В него полетел стакан. Но он стоял, не имея возможности шелохнуться. С каждым словом что-то умирало в нем. Стакан врезался ему в висок, и тьма поглотила сознание.
Конец сна
- Ш-ш-ш-ш, тише, - услышал он тихий голос. Потом пришло ощущение, что его укачивают, как маленького ребенка. Никто и никогда такого для него не делал. И слезы побежали из-под сомкнутых век. Он не хотел открывать глаза, потому что эта сказка могла тут же прекратиться. – Ш-ш-ш-ш, все хорошо, все хорошо. Это только сон, малыш.
«Если бы это было так», - горько подумал юноша, прижимаясь к Сириусу, а именно у него на коленях он сидел. Так хорошо было чувствовать заботу родного человека. Только нельзя было расслабляться. Но сейчас... Всего на чуть-чуть, совсем немного. Чтобы только почувствовать себя живым и любимым... Он не заметил, как снова уснул. А Сириус все сидел и укачивал его, что-то шепча. Мальчик был здесь, в его комнатах. Он пришел. Сам. И это для мужчины было сейчас главным. Но он чувствовал, что Том не все ему рассказал. Муж был как-то слишком задумчив. Блэк понимал, что между крестником и Томом состоялся разговор, только вот муженек не поведал ему всю правду.
Сириус давно уже заметил больной и усталый вид Гарри, но подступиться к юноше было сложно. Тот всех держал на расстоянии, даже Рона и Германа, хотя те и были ему самыми близкими людьми. Юноша стал настоящим актером, способным обмануть всех. Вот только его, Сириуса, не получалось. А он чувствовал, что происходит что-то нехорошее. Он давно уже пытался поговорить с крестником. Но тот разговор ничего не дал. Парень был слишком равнодушным, апатичным, словно его уже ничего в жизни не интересует.
Сириус бросил взгляд на мужа, который стоял, облокотившись на камин, и задумчиво смотрел на огонь. У него складывалось ощущение, что Гарри поделился своими переживаниями с Томом, заставив того пересмотреть какие-то свои позиции. Только вот не нравилось это Блэку, и все тут.