Инкуб в кубе

Глава 30. Секс-интриги Хогвартса.

Казалось, Хогвартс существовал в каком-то своем мире. Вроде и «Ежедневный Пророк» каждый день приходит, и совы с письмами носятся туда-сюда, и все равно школа жила в каком-то информационном вакууме.
Сириус и Том, Герман и Рон и даже Драко все больше мрачнели. До экзаменов осталось каких-то две недели. И это означало, что если ничего не изменится, то жить Гарри осталось максимум два с половиной месяца. В лучшем случае. А судя по его виду, ожидать такого конца можно было в любой момент. Они уже не знали, как и чем подбодрить его. И прекрасно понимали, как же тяжело ему видеть двух своих партнеров, все еще продолжающих трахать мальчиков старших курсов. Тут давно сложилась своя иерархия: были любимчики, вроде Финнигана и Томаса, были аутсайдеры, которым, кроме одного раза, ничего не светило, и были те, кто и сам не желал оказаться в постели с этими двумя жеребцами. В числе последних оказались Лонгботтом и пара хаффлпаффцев. В эту же категорию попали и Кребб с Гойлом, только в их случае мужчины не желали продолжения. Только вот однажды разбудив вулкан, так просто и сразу его не заткнуть.
Как бы Малфой-старший и Снейп не пытались держаться подальше от двух шкафоподобных слизеринцев, им не удалось сохранить свою пятую точку в неприкосновенности. И первым «пострадал» Люциус, случайно оказавшийся в подземельях перед самым отбоем один. Его быстренько скрутили, затащили в пустой класс и применили по прямому назначению. Винсент и Грегори, как и старшие слизеринцы, вошли во вкус, только вот в отличиие от последних, они предпочитали только двоих, а не всех подряд. Отымели они блондина на полную катушку и в различных позах. Тот потом неделю вздрагивал при взгляде на эту парочку.
Не повезло и Северусу, которого зажали в нише. Правда, ему удалось сбежать, когда послышались шаги Филча. Самое смешное, но Кребб и Гойл не получили не только отработок, но даже словесного порицания. После этого мужчины старались не ходить поодиночке и всегда были настороже. В плане мощи два слизеринских шестикурсника были сильнее обоих преподавателей и могли сделать с ними все, что им в голову взбредет. Хорошо, хоть только «имели» вполне бережно, а то ведь «сила есть – ума не надо», могли случайно и шею свернуть.
Но даже эти «мелкие неприятности» не отвадили мужчин от секс-похождений с подростками. Как-то так вышло, что все остальное стало их мало интересовать. Как выразился Герман: «Дорвались». Ни одну ночь эти двое не провели в одиночестве или только друг с другом. Частенько в комнатах зельевара собиралось больше двух «мальчиков», как правило, в пятницу вечером.
Драко, наблюдавший за действиями отца и крестного, все больше сердился. И только вмешательство Германа и Рона не давало ему возможности вправить этим двух великовозрастным идиотам мозги. Ему было невдомек, почему два его партнера ничего не предпринимают в отношении Гарри. Подружившись с гриффиндорцем, Малфой-младший поражался силе воли, характеру, а чаще - наивности и мазохизму, которые широкой полосой проходили через всю жизнь Поттера. Обретя такого друга, Драко не хотел его терять, но то, что творили его отец и крестный, не улучшало ситуацию, а только ухудшало ее. Даже сейчас эти двое умудрялись задеть гриффиндорца и высказывать ему свое фи, несмотря на то что тут же восхищались его способностями.
Школа большей частью жила пари и наблюдениями за Малфоем-старшим и Снейпом. Это было основное событие в Хогвартсе. Нет, еще всех интересовал директор, но к нему никто, находясь в здравом уме и твердой памяти, не подошел бы. И все потому, что глазки Дамблдора светились каким-то странным светом, который заставлял и учеников, и преподавателей, и даже Миссис Норрис держаться от него подальше. Было и еще одно событие, на которое мало кто обратил внимание. Вдруг остепенилась Джинни Уизли, но при этом она выглядела, как объевшаяся сметаны кошка. Многие решили, что девушка таки нашла себе одного-двух постоянных партнеров для удовлетворения своих «низменных» инстинктов и успокоилась. И без этой рыжей девицы в школе находилось за чем следить.
Но было в школе еще одно пари, в котором участвовали лишь те, кто догадался об истинном партнере Люциуса и Северуса. И вопрос стоял однозначно: выяснят это мужчины или нет. И судя по тому, как развивались события, никто не собирался просвещать старших слизеринцев на предмет личности их партнера. А ведь те уже точно знали, что среди шестикурсников и семикурсников их мальчика не было. Но при этом так ни один из них и не подумал о Гарри Поттере. Предрассудки, предрассудки – что тут еще можно сказать.
И никто в пределах Хогвартса не интересовался тем, что происходит за его стенами. Ну, почти никто. Том довольно посмеивался, получая отчеты от своих доверенных лиц. Лестрейнджи, Долохов и МакНейр провели чистку в рядах Пожирателей. Невменяемые, садисты, маньяки, любители крови и так далее и тому подобное были определены в разные специальные лечебные и не очень учреждения, естественно, после модификации памяти и зачастую с серьезными ограничителями на магии. Для пущего эффекта. Для переворота все уже было готово. Осталось только дождаться, когда последние мелочи будут приведены в соответствие с планами. Фадж был рад, что Дамблдор не высовывается из Хогвартса, и прекрасно знал, кому этим обязан. Не разозлите Инкуба - не нарветесь на неприятности. Мир замер в ожидании. Люди чувствовали, что что-то зреет. Если они были в некотором роде осведомлены о происходящем в школе благодаря письмам своих отпрысков, то о политических играх власть имущих не знали ничего.
Гарри почти перестал спать. Последние две недели оказались для него настоящим кошмаром. Зелья больше не действовали. И только депрессивно-апатичное состояние юноши не позволяло его силе вырваться наружу и позвать партнеров. Будь он в более нормальном расположении духа, то зов давно бы уже был получен и обработан. Поттер стал рассеянным, перестал вообще что-либо замечать. Ел он только потому, что за этим пристально следили друзья, брат, крестный и Том. Он не замечал, как встревожены его состоянием МакГонагалл и Поппи Помфри. Обе женщина давно все вычислили и просчитали, но не вмешивались. Последняя вообще озвучила, что мальчик до своего дня рождения не доживет, но поделалась этой новостью только с гриффиндорским деканом и Блэками. И с каждым днем это становилось все более очевидным.
А для самого юноши становилось все сложнее находиться в одних стенах с обоими мужчинами. Его сильно ранили их сексуальные игры. Похоже, что первоначальная цель найти своего партнера давно уже была забыта. И теперь они под предлогом поисков наслаждались вседозволенностью и огромным выбором любовников из своего личного гарема. Если до мая месяца Гарри еще как-то реагировал на все это и часто плакал, уткнувшись в подушку ночью, то теперь у него просто не осталось сил на эмоции. Возможно, Том и Сириус предприняли бы какие-то действия, если бы не боялись отвлечься от юноши и не чувствовали, что их вмешательство может только еще больше навредить.
Даже на новость о Дамблдоре и Джинни Гарри не отреагировал, а стоило бы.
В один из вечеров в комнаты Блэков, которые давно уже стали местом сборов инкубов, Драко и самих хозяев, ввалился донельзя ошарашенный Герман. У него были такие большие глаза и такое выражение лица, что сомневаться в экстраординарности случившегося не приходилось.
- Что? – Драко уставился на своего любовника.
- Это... Это... - Герман явно не мог найти подходящих слов. – Я... Мерлин... Никто ведь не поверит...
- А теперь успокойся и расскажи по порядку, - Том подал юноше стакан с водой.
Ретроспектива
Герман возвращался с дополнительных занятий по рунам - профессор нашла в нем задатки величейшего рунолога. Он свернул за угол и замер. Впереди кто-то был, что само по себе удивляло, поскольку этим коридором почти никто пользовался, а еще меньше вообще знало о нем. Можно было вернуться в основной коридор и оттуда уже выйти к лестнице, но путь занял бы на 15 минут больше. Судя по интонациям, разговаривали мужчина и женщина, вернее, девушка. Гриффиндорское любопытство возобладало в юном инкубе, и он продвинулся вперед. Люди стояли явно за следующим поворотом. Осторожно выглянув из-за угла, Герман так и остался стоять с упавшей челюстью...
- Профессор, вы же все сами понимаете, - Джинни с чуть высокомерной улыбкой смотрела на стоящего перед ней Дамблдора.
- Девочка моя, это... - заговорил тот.
- Я не вижу в этом ничего такого, Альбус, - проворковала девушка. – И что, если это буду делать я? Так даже приятнее будет. Нам ведь хорошо друг с другом.
«Мерлин», - Герман с трудом подавил желание воскликнуть в голос. До него дошло, кто любовник Джинни. Но чего он не ожидал, так это того, что этот сто с лишним летний старик окажется в состоянии полностью удовлетворить аппетиты рыжей, но, похоже, все обстояло именно так.
- Но... - кажется, Дамблдор хотел возразить.
- Альби, милый, задирай свою мантию и подставляй задницу, - непререкаемым тоном заявила девушка, вытаскивая откуда-то определенной формы предмет...
Герман быстренько ретировался с места событий. Смотреть, что и как будет делать рыжая со стариком, который, очевидно, даст фору не только Малфою и Снейпу, но и им обоим сразу, ему совершенно не хотелось. Таким ошеломленным он еще никогда не был. И даже лишние 15 минут пути уже ничего не значили.
Конец ретроспективы
- ЧТО?! – на юношу уставились в недоумении оба Блэка, Рон и Драко, которые никак не могли переварить услышанное.
- Дамблдор и рыжая? – уточнил Рон. – Куда мир катится.
- Они нашли друг друга, - вдруг захохотал Малфой-младший. – Если бы об этом мне сказал кто-нибудь другой, а не Герман, я бы не поверил.
- Да, директор долго у нас был без секса, - протянул Рон. – Иначе смог бы справится с магией инкубов. Ну, побегал бы с месяцок, а тут... Я в отпаде.
Они еще долго мусолили эту тему, и лишь Гарри не принимал участия в разговоре. Он безучастно смотрел в окно, устроившись на подоконнике. Казалось бы, такая новость должна была бы ему понравиться, но ничто уже не могло вывести его состояния апатии.
На следующий день Джинни решила пройтись насчет его неважного внешнего вида, но столкнулась с такими улыбками на лице Рона и Германа, что решила заткнуться. Она все же не была дурой и понимала, когда нужно остановится, правда, не всегда слушала свою интуицию. Но в этот раз предпочла ей следовать. Ей не понравились улыбки парней, было в них что-то, что говорило: они знают ее секреты. А Гарри действительно выглядел плохо, и сейчас устало ковырялся в овсянке, изредка поднося ложку ко рту. Рука замерла, взгляд был направлен на двери Большого зала. Из коридора доносился веселый смех. Наконец, они вошли.
Ложка плюхнулась в тарелку. Гарри прикрыл на секунду глаза, борясь с тупой болью в груди. Люциус и Северус совсем обнаглели. Они пришли в обнимку с двумя своими юными любовниками. И ладно бы это. Прямо в дверях Малфой-старший впился в губы Томаса страстным поцелуем.
Герман обхватил брата за талию, когда тот начал завалиться. Рон зло посмотрел на мужчин и тоже занялся Гарри. А тому становилось хуже и хуже прямо на глазах. Только вот все смотрели на бесплатный концерт, а не на то, что происходило за гриффиндорским столом.
- Северус, Люциус! – терпению МакГонагалл пришел конец. Она больше не собиралась терпеть тот хаос, в который превратилась школа. – Я понимаю, что вы в поиске. Но это уже переходит всякие границы. Это школа, а не бордель, где вы можете лапать своих мальчиков где попало.
- Мы в своем праве, - нагло ухмыльнулся Малфой-старший.
- А мне казалось, что перетрахав всех моих однокурсников, вы так и не нашли своего партнера, - вдруг выдал Драко.
- А тебе завидно, что тебе место не досталось? – выкрикнул Бут.
- А мне и моих партнеров хватает, - парировал юный блондин. – А вот эти два остолопа даже не видят, что убивают своего партнера.
Зал накрыла тишина. Люциус и Северус резко подались вперед, уставившись на Драко.
- Ты знаешь, кто наш партнер? – вкрадчиво поинтересовался его отец.
- Да полшколы в курсе, даже пари устраивает, - выкрикнул Малфой-младший. – А вы у него на глазах трахаете все, что шевелится. Уроды.
- ДРАКО! – Рон и Герман кинули взгляды на своего партнера, показывая ему, чтобы он замолчал.
- Мне надо выйти, - в тишине зала хриплый голос Гарри был всем хорошо слышен. Под всеобщими взорами он с трудом поднялся с лавки и, шатаясь, двинулся к выходу. Каждый шаг отдавался болью. Он поднял голову...
Глаза в глаза...
Сознание начало меркнуть.
Тяжесть в ногах.
Он тонет в черном омуте.
Все барьеры рушатся, выпуская наружу его самого.
- ГАРРИ!!! НЕТ!!! – крики сливаются в один, но он слышит их, как сквозь вату.
Сил больше нет.
Колени подкашиваются.
Глаза закрываются.
Почему-то в голове возникает мысль: «Ну, вот и все!»
Тьма наваливается, давит...
- Мальчишка... - последнее, что он слышит.