Притворись,что любишь

44

                    — О, ещё один букет! — присвистнула Чинция, входя утром в гостиную. — И снова розы. Что-то твои паладины неоригинальны, дорогая!        Валерия стояла перед поставленной на столик корзиной шикарных нежно-розовых роз, наслаждаясь их волшебным ароматом. Цветы были идеально подобраны по размеру, что казалось невероятным, особенно если учитывать, что в корзине их было не меньше сотни. Увидев подругу, она повернулась к ней и смущённо улыбнулась.

        — Доброе утро! Вот... Только что доставили.        — От кого на сей раз? — бровь хозяйки дома вопросительно приподнялась. — Нет-нет, не говори, дай я сама угадаю! Андреа?        — Я как раз собиралась прочесть карточку, — Валери раскрыла ладонь, показывая ей маленький конвертик из плотной кремовой бумаги.        — Ну же, открывай скорее! Интересно, не подвело ли меня чутьё.        — Не подвело... — вздохнула Валери, прочитав короткое послание и протягивая его подруге.        Самой красивой и нежной женщине на свете. Я всё ещё жду твоего решения и надеюсь на чудо. Андреа.         — М-да... А доктор-то настойчивый попался, — хмыкнула Чинция, увлекая Валери в сторону столовой, где уже накрывали стол к завтраку. — Так просто не отстанет. Однозначно, я в его команде.        — Мне очень не хочется обижать его, но в данный момент отношения — это последнее, что меня интересует.        — И совершенно напрасно, — авторитетно заявила Чинция, принимаясь за пышную фриттату с овощами. — Самый лёгкий способ забыть мужчину — завести нового.        — Прошу тебя, Чинция... Мы ведь уже говорили об этом. Не могу я так. — Валери сосредоточенно нарезала свою порцию омлета на одинаковые кусочки. — Не могу лечь в постель с мужчиной, не испытывая к нему никаких чувств. Пусть даже он мне и симпатичен.        — И это говорит та, кто вышла за Гримальди спустя месяц после знакомства! Хочешь сказать, что влюбилась в него с первого взгляда?        — Ну... не то, чтобы с первого... Но Паоло был весьма недурён собой, так красиво ухаживал... А я в то время осталась совсем одна, с Тео на руках. Я была свободной, понимаешь? Сейчас я пока ещё замужем.        — Выходит, ты вышла за него, не любя, так? Чувства пришли позже?        — Выходит так, — развела руками Валери, признавая очевидное. — Но ведь теперь совсем другая ситуация.        — И что тебе мешает сейчас поступить так же? — не отступала Чинция, не забывая при этом с аппетитом поглощать свой завтрак. — Вдруг и с доктором получится?        — Вообще-то замуж меня никто не звал.        — Если Паоло узнает, что ты собираешься замуж за Андреа...        — Он никогда не даст мне развода, — продолжила фразу Валери.        — А может и наоборот — перестанет вставлять палки в колёса.        — С чего бы это? — Валери даже не донесла вилку до рта, настолько её удивило предположение подруги. — Не ты ли утверждала, что Паоло настроен очень решительно?        — Признаться, его вчерашний визит навеял некие сомнения на этот счёт.        — И с чем конкретно это связано?        — Кто его знает... Сама не могу объяснить, — пожала плечами Чинция, промакивая уголки губ салфеткой. — Может, его взгляд? Как будто он готов на что угодно, только бы тебя не расстраивать больше. Никогда раньше не видела, чтобы твой муж так выглядел. Как побитая собака. Да ещё и эта демонстративная ночёвка в машине под твоим окнами. Почти романтик!        — Ты вроде только что была на стороне Андреа? — растерялась Валерия.        — А я и сейчас на его стороне! Молодой, перспективный, привлекательный мужчина всяко лучше стареющего миллионера. Много ли нам осталось женского счастья, дорогая? На твоём месте я вгрызалась бы в него зубами и не отпускала.        — Ох... что-то я совсем запуталась в твоих предпочтениях, Чинция. Ты вроде и склоняешь меня выбрать Андреа, но я вижу, что и Паоло сочувствуешь.        — Если только чисто по-человечески. Потерять такое сокровище, как ты — это воистину прискорбно и заслуживает сострадания. Но христианское милосердие не отменяет моего мнения о Паоло как о полном идиоте с замашками доморощенного тирана. Кстати, ты до сих пор не рассказала мне, о чём вы вчера так долго беседовали наедине. Я видела, что ты выходила во двор и садилась в его машину.        — Да так... о многом, — нехотя отозвалась Валери, надеясь, что любопытная подруга не заставит её пересказывать длинный разговор с Паоло. — В том числе и о деталях развода.        — Он пытался уговорить тебя вернуться?        — Пытался, но я отказалась.        — Давил на жалость?        — В том числе. Извини, дорогая, я не хотела бы сейчас...        — Ладно-ладно, больше не спрашиваю! — подняла руки вверх Чинция. — Извини, Валери, я не хотела тебя расстраивать. Всё моё болезненное любопытство. Знаешь, когда не имеешь собственной личной жизни, начинаешь живо интересоваться подробностями чужой. Прости, я порой бываю бестактна.        — Ну что ты! Ты — мой ангел-хранитель, моя фея-крёстная! — нежно улыбнулась Валерия. — И не только для меня, но и для Тео с Лори. Что бы мы без тебя делали?        — Хм... — Чинцию редко кому удавалось смутить, но похоже, Валерии это удалось. — Кстати, а куда это запропастился наш мальчик? Уже два дня, как он не звонит? Или я ошибаюсь?        — Да, верно... А я даже не придала этому значения, — сразу забеспокоилась Валерия. — Скорее всего Тео занят на работе. Ты же знаешь, в Римини строится его отель. Может быть, он снова улетел на побережье?        — Если не позвонит до вечера, набери его сама, — посоветовала Чинция. — Или хотя бы позвони Матильде.        — А вдруг трубку снимет Паоло?        — Попросишь позвать сына или невестку. Что тут такого?        — А вдруг он подумает, что я просто захотела услышать его голос?        — А это действительно так? — уточнила Чинция.        — Иногда бывает... — призналась Валери. — Но я сразу напоминаю себе, почему ушла от него. Забыть человека, с которым прожила в браке столько лет — это непросто.
         — Ну что ж... Тогда позвони в приёмную Тео. Дабы не ранить тонкую душу Паоло напрасными надеждами.        — Позвоню ближе к полудню — с утра у него обычно много дел. Надеюсь, хоть у них с Лори всё в порядке.        — А что у них-то может случиться?        — Не знаю... — пожала плечами Валерия. — Может я просто накручиваю себя, но не покидает какое-то гадкое предчувствие... 
***
        Завидев молодую хозяйку с дорожной сумкой в руках, старый Микеле удивился. Неужели она собралась уезжать куда-то? Дон Паоло не отдавал ему каких-то распоряжений на этот счёт.        — Разве мы едем не в Сапиенца, синьора? — на всякий случай уточнил он, укладывая увесистую сумку в багажник.        — В университет, — тут же ответила Лорелла, заметно занервничав. — Просто... в сумке реквизит... Бюст Александра Македонского. Его нужно вернуть в Академию.        Больше вопросов водитель не задавал, и Лори быстро забыла о нём, сосредоточившись на своих планах. Значит так: в первую очередь нужно решить, куда именно ехать. Желательно подальше от столицы, чтобы при первом же приступе паники избежать соблазна вернуться домой. А в том, что такой приступ на неё скоро накатит, девушка не сомневалась: она же совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни, даже не ездила никуда в одиночку. Конечно же, ей будет тяжело, отсюда и страх.        Но гораздо сильнее страха в душе горела боль от разбитого сердца и желание отомстить. Своим бегством она хотела не только избавить себя от мучений видеть Тео, но и мстила ему. За его несправедливые обвинения, собственные унизительные мольбы, за его измену, наконец. То, что вместе с ним будет переживать и вся семья, заставляло чувствовать вину, но отступать она не собиралась. Ей просто необходима передышка, чтобы боль не лишила рассудка. Что касается Клариссы и дяди, Лори нашла выход из положения: она напишет им короткие письма и отправит с любого почтового отделения в городе. Во-первых, так её будет сложнее выследить, а во-вторых, они хотя бы будут знать, что её не похитили, и уехала она сама, по доброй воле.        Подождав, когда сверкающий чёрный роллс-ройс скроется за поворотом, девушка быстро зашагала в сторону, противоположную Сапиенца. Конечно, бросать учёбу она не собиралась, а значит, придётся написать ещё два письма — в Университет и Академию — с заявлением о предоставлении академического отпуска. Лори не знала, позволят ли ей это сделать — она ведь даже не окончила первый семестр, — но молила Мадонну, чтобы та помогла ей и в этом деле. Она искренне мечтала учиться, но её ли вина, что семейная жизнь не сложилась? Жить в одном доме с предателем только ради того, чтобы учиться — нет, это выше её сил!        При первой же возможности Лори поклялась себе восстановиться в обоих университетах, а пока... Пока нужно подыскать какую-нибудь работу, чтобы не умереть с голоду. Наличных, которые она взяла с собой, хватит на какое-то время, но дальше ведь нужно как-то существовать. Она рассчитывала найти работу сиделкой или няней в каком-нибудь приюте или доме престарелых. Больше она пока ничего не умеет, разве что рисовать, но на этом особо не заработаешь, если ты, конечно, не второй Леонардо.        Зайдя в первое попавшееся почтовое отделение, девушка купила несколько конвертов с марками и присела за отдельный столик. Заявления в университеты писала по наитию — кто его знает, может, существует какая-то специальная форма? — очень надеясь, что их примут к сведению. С письмами родным вышло не так удачно: несколько раз она перечёркивала и рвала неудачные варианты, пока, наконец не написала так, как планировала.        Коротко и ясно: Тео ей изменил, между нею и Марчелло ничего не было, оставаться в доме с мужем стало невозможно, поэтому она решила уехать. Позже обещает непременно написать, как только немного успокоится. Или позвонить — как получится. Всё. Больше никакой информации — ни о месте, куда собирается, ни о сроке, на который покидает Рим — об этом она сама пока не имела ни малейшего представления. Глубоко вздохнув, Лори запечатала конверты, подписала адреса и опустила их в почтовый ящик. Теперь родня хотя бы не подаст её в розыск.        Дорога до Термини* прошла как в тумане: бравада уже начала отступать, а страх — наоборот, усиливаться с каждой минутой. Однако и знаменитое упрямство Гримальди не спешило сдавать позиции. В итоге вскоре Лори уже стояла перед окошком одной из многочисленных касс самого большого вокзала в Риме.        — Один билет до Милана, будьте добры. На ближайший поезд.        — Посадка через пятьдесят минут, — невозмутимо ответила кассир, стрельнув в девушку внимательным взглядом. — Желаете купе?        — Да, пожалуйста.        Сжимая в руке билет на поезд, который должен вот-вот увезти её прочь от Рима и прежней безмятежной жизни, Лори нервничала всё сильнее. Остатки трезвого рассудка буквально вопили о том, что ещё не поздно передумать, сдать билет и вернуться. Однако упрямство и оскорблённое самолюбие неустанно боролись с ним, подкидывая воспоминания о прошлой ночи.        Не хочу тебя видеть...Так сказал Тео перед тем, как укатить к своей бывшей. И плевать ему было, что Франческа замужем за другом его отчима. Главным для него было отомстить ей за тот злосчастный поцелуй с Марчелло, а всё остальное — неважно. Неужели в Тео всё-таки сказалось то, что он рос и учился среди детей аристократов и банкиров, для которых не существует моральных принципов? А ведь ей казалось, что вся эта грязь не затронула его души! Как же она ошибалась... Маттео Гримальди готов был на что угодно, только бы отомстить за свою поруганную честь. А впрочем... может, ему нужен был только повод, чтобы сорваться с цепи? Может, он сам и нанял того детектива? Как после такого она может жить с ним под одной крышей?        Стараясь не упускать из головы эту спасительную мысль, заставляющую все страхи притупиться, Лори дрожащими руками протянула свой билет контролёру, а затем прошла в вагон. Купе оказалось шестиместным, вместе с ней в нём ехала семья с двумя маленькими детьми, худенький, как тростинка старичок в полосатом костюме, прикрывшийся от внешнего мира газетой, и две пожилые монахини в объёмных белоснежных чепцах.        Лори тихо, смущённо поздоровалась со всеми и, устроив свою сумку в багажном отсеке, взобралась на верхнюю полку. Отвернувшись от своих попутчиков, она поспешно натянула на голову тонкое покрывало и свернулась калачиком. Её бил нервный озноб, да такой силы, что зубы начали непроизвольно стучать. Господи, что она творит?! Куда едет? В Милане её никто не ждёт, она там никого не знает. Куда она пойдёт, где будет ночевать?
         В принципе, на первые несколько дней можно снять номер в отеле, а там уже начинать искать работу. Эта мысль немного успокоила девушку и дрожь начала отступать. Когда поезд тронулся и раздался мерный стук колёс, на глазах непроизвольно выступили слёзы, будто Лори покидала Рим навсегда. Хотя... кто знает, что готовит ей судьба?        Как вскоре оказалось — ничего хорошего. Лори предполагала, что жить самостоятельно не так легко, но она искренне надеялась на то, что люди вокруг желают ей добра и в целом — хорошие. Она и не думала, что судьба поставит на её пути людей, которых трудно отнести к положительным.        Они зашли в купе ночью, на одной из маленьких промежуточных станций — шумная толпа из пятерых парней в одинаковых чёрных куртках. Лори, которую разбудил их громкий смех, испуганно подскочила на своей полке, хлопая сонными ресницами.        — О, парни, глядите: вот это подарок! — присвистнул один из них, указывая на девушку недопитой бутылкой пива. — Смотрите, какая бамбина!        — Вау! Неужели нам так повезло? — растягивая слова, добавил другой, оценивающе разглядывая её. — Будем путешествовать с комфортом? Эй, милашка, ты чего там забилась в уголок? Спускайся к нам!        — Хороша куколка! А глазищи то какие — прям как у Софи Лорен! Всё, я влюблён!        — Э нет, это я первый её засёк! Пива хочешь, крошка?         — А ну тихо мне тут! — грозный голос внушительных размеров проводницы вмиг перекрыл поток мужских восторгов и сальных шуточек. — Люди спят, а вы гогочете как гуси! Будете буянить — сразу ссажу с поезда.        Поглядев наверх и встретившись глазами с перепуганной насмерть Лори, проводница добавила:        — И девчонку не смейте обижать, понятно? Пусть только пожалуется — сразу сообщу куда следует, и вас, похабников, полиция примет прямо на ближайшей станции! Знаю я таких — вам только волю дай.        — Да вы что, синьора? Даже в мыслях ничего такого не было!        — Смотрите у меня! — проводница ещё раз погрозила пальцем, оглядев всех пятерых. — Ладно, идёмте, получите бельё и сразу спать! И чтоб никаких сигарет в вагоне — для этого есть тамбур.        Двое из пяти парней послушно последовали за бельём, остальные начали устраиваться в купе. Лори сидела на своей полке ни жива, ни мертва — настолько сильно испугали её нежданные попутчики. Оказаться одной с пятью мужчинами в купе — это было похоже на ночной кошмар. Их раздевающие, оценивающие взгляды нагоняли на девушку такой ужас, что тело странным образом одеревенело, словно она превратилась в истукана. Если они вздумают запереть дверь и изнасиловать её по очереди, она даже кричать не сможет от страха.        Лихорадочно повторяя слова молитвы, она забилась в самый дальний угол полки и, притянув колени к подбородку, неотрывно следила за мужчинами. Попутчики, впрочем, больше не пытались с ней заигрывать, молча раскладывая свой скудный багаж. Они были чем-то похожи: все смуглые, черноволосые, низкорослые, с грубыми чертами лица. Возможно, они из одной семьи. Самому старшему было что-то около сорока пяти или немногим больше. Возможно, это отец семейства? Или старший брат? Он был единственным, кто не смотрел на неё голодными глазами — так, скользнул равнодушным взглядом, и всё. Вскоре вернулись те двое, неся стопки белья на всю компанию, и атаки на Лори сразу возобновились.        — А почему куколка ещё не с нами?        — Спускайся, детка, посиди у меня на коленях! В картишки перекинемся, пивка попьём! Да не бойся ты, я нежный, не обижу!        Остальные только громко засмеялись, за исключением старшего, который молча грыз яблоко, глядя прямо перед собой. Отчаяние Лори готово уже было вылиться в истерику, поскольку она тряслась как осиновый лист, начиная тихонько всхлипывать. Надеяться на чью-то помощь ей было нечего, — люди в соседних купе спят, а купе проводника и вовсе в другом конце вагона, — разве что старший мужчина из этой жуткой компании за неё вступится. Хвала, Мадонне, её надежда оправдалась. Когда один из парней попытался схватить её за ногу, чтобы стащить вниз, вдруг раздался суровый окрик старшего:        — А ну на место, Тони!        — Да ладно тебе, брат... Ты чего? — опешил парень, однако тут же прекратил попытки дотянуться до девушки. — Я ж ничего такого... хотел просто ляльку эту немного потискать. Ну что, от неё убудет, что ли? Сама будет ещё просить!        — Оглох? Оставь девчонку в покое! — рявкнул старший, хлопнув ладонью по столику. — Остальных тоже касается.        — Зря ты так, брат... — попробовал вступиться за Тони второй парень, который тоже пытался приставать к ней. — У нас тут и так развлечений нет, а тут такая нежная курочка. Глупо не воспользоваться случаем.        — В тюрьму за изнасилование захотелось? Ещё и групповое! Рехнулись совсем? Блядей вам не хватает? Доедем — найдёте себе на любой вкус — они прям на вокзале пасутся. А насиловать малолетку — скотство. Я всё сказал! Кому приспичило — валите дрочить в туалет.        — Ой, ну и ладно, не очень-то и хотелось... — недовольно проворчал Тони, бросив на Лори злобный взгляд.        Провозившись ещё где-то с полчаса, компания улеглась спать. Очень скоро купе наполнилось зычным мужским храпом, но Лори было не до сна. То, что за неё заступился этот незнакомый мужчина, обладающий, как видно, крупицей сострадания, ещё не означало, что опасность миновала. А что, если один из них ночью тайком заберётся к ней наверх? Ехать оставалось ещё несколько часов, и если бы не дикое желание сходить по нужде, эти часы не казались бы ей настолько тяжкими.        Ещё через час терпеть стало просто невыносимо и Лори, взмолившись про себя Мадонне, начала медленно и осторожно спускаться вниз. Каждый скрип и шорох казались ей невыносимо громкими, она страшно боялась разбудить своих опасных попутчиков, подписав тем самым себе приговор. Стараясь ступать бесшумно, она на носочках проскользнула к двери и медленно её открыла. О, долгожданная свобода! Получилось!        Посетив туалет, она вышла в тамбур. Здесь было ощутимо холоднее, чем в вагоне, и девушка поспешила вернуться обратно. Однако стоило ей взяться за ручку двери, ведущей в вагон, как её внезапно обхватили за талию и потянули назад. От неожиданности она даже не успела вскрикнуть — лишь сдавленно пискнула, когда на рот легла широкая, мозолистая мужская ладонь, провонявшая дешёвыми сигаретами.
         — Ну вот я и дождался своего часа, детка! — прошипел ей в ухо голос Тони, а в нос тут же ударил противный запах перегара. — Да не брыкайся ты, мы быстро! Побалуемся немного, и я отпущу тебя обратно в тепло.        Ужас, который перед этим парализовал её волю в купе, неожиданно придал Лори сил. Видимо, сработал инстинкт самосохранения. Она отчаянно замычала, когда Тони поволок её обратно в туалет, и начала активно вырываться.        — Да тихо ты! — тихо выругался насильник. — Чего царапаешься, как дикая кошка? Целка, что ли? О, это я люблю! Не бойся, крошка, тебе понравится, обещаю!        Нет, она не верила, что этот ужас происходит с нею наяву! Её, Лореллу Гримальди, девушку из приличной семьи, воспитанную в строгости, верную жену и почтительную племянницу, сейчас изнасилует в поезде какой-то подонок! А потом, возможно, перережет горло и выбросит её тело из идущего поезда, чтобы избавиться от следов преступления. Да, именно так он и сделает: зачем ему оставлять её в живых? В тюрьму ему не захочется возвращаться, а по всему видно, что он и его братья уже успели там побывать.        Внезапно Лори ощутила, что поезд снижает скорость, приближаясь к очередной станции. Понял это и насильник, глухо выбранившись себе под нос. Это был её шанс! Изловчившись, она изо всех сил укусила его за палец, тут же ощутив во рту солоноватый привкус крови.        — Ах ты тварь! — крикнул Тони, размахивая рукой. — Кусаться вздумала, шалава малолетняя?! Получай! — и он наотмашь ударил девушку по лицу.        Удар был такой силы, что Лори отшвырнуло назад. Она сильно ударилась головой о стену, на несколько мгновений потеряв ориентацию. Миг — и она уже лежит на холодном полу тамбура, придавленная тяжёлым телом разъярённого Тони. Его мозолистая лапа уже вовсю шарит у неё под юбкой, пытаясь добраться до трусиков. Времени раздумывать не было, и Лори изо всех сил толкнула его в грудь, отползая при этом в сторону.        Однако стоило ей вскочить на ноги, как насильник снова обхватил её сзади. Обороняясь, она ударила его своей сумочкой, всё ещё болтавшейся на сгибе руки. По несчастливому стечению обстоятельств именно в это время поезд резко затормозил, как будто кто-то специально нажал стоп-кран. Лори упала на пол, а Тони, потерявший опору под ногами, улетел вперёд и со всего размаху врезался головой в раскрытую дверь туалета, куда только что пытался затащить свою жертву.        Удар пришёлся в висок, и насильник рухнул, как подкошенный. Лори в ужасе наблюдала, как из-под его головы быстро расползается тёмно-красная лужица крови. Неужели он мёртв? Она только что убила человека! Ведь это её удар придал Тони ускорения и спровоцировал столкновение с дверью. Значит, она теперь убийца?! Господи, поезд остановился... Сейчас сюда придут люди... Они увидят труп, вызовут полицию... Её же арестуют! И неизвестно, поверят ли, что она оборонялась или нет. Его братья наверняка будут отрицать, что Тони приставал к ней.        Инстинкт самосохранения снова сработал моментально: бросив в тамбуре свою раскрытую сумочку и всё высыпавшееся из неё содержимое, девушка с трудом открыла двери в вагон и выскользнула на улицу с другими пассажирами. Не разбирая дороги, она помчалась прочь с маленькой станции, повторяя про себя:        — Господи, я убила человека!