Остатки прошлого

17 глава

Как только Соён ушла, Чонгук принес мою сумку наверх и поставил ее у кровати.

– Спасибо, – сказала я, и у меня не было выбора, кроме как посмотреть на его руки. Он снял кофту и щеголял своими татуировками, что мне нравилось.

Чертов Чон Чонгук с его чертовыми руками.

– Не за что.

Я оторвала от него взгляд и улыбнулась.

– Твоя мама классная. Или, как сказал бы Тэхён: потрясная.

Чонгук наморщил нос.

– Не напоминай мне об этом.

Я рассмеялась.

– Так плохо?

Он закатил глаза, а потом сел на кровать.

– Ты даже не представляешь. Каждый раз, когда Тэхён здесь, он обнимает ее так, что я думаю: меня вырвет.

– Есть много вещей, от которых тебя тошнит, – размышляла я, рассматривая теперь голые стены комнаты.

– В этом мире полно ужасных вещей. Например, песни Тейлор Свифт и поведение Тэхёна, как только моя мама оказывается рядом. – я обернулась к нему и увидела, что он улыбается.

Интересно, но как только мы приехали сюда, я заметила как его настроение совершенно... изменилось.

– О чем ты думаешь? – неожиданно спросил он, заметив во мне перемену.

– О том, как здорово быть здесь, – честно ответила я.

Тут же улыбка исчезла с его лица.

Я осмотрела комнату и остановилась на Nintendo, которая хотя и выглядела довольно чистой, но, безусловно, уже была поразительно старой. Я опустилась на колени и вытащила маленькую картонную коробку с играми, стоявшую рядом с консолью.

– Я совсем забыл об этом, – сказал Чонгук прямо у меня за спиной. Он сел рядом со мной и взял у меня из рук коробку, чтобы высыпать ее на ковровое покрытие.

С сияющими глазами он выудил Mario Kart из горы дискет. Потом наклонился и потянулся к нижней полке маленького телевизионного шкафа. Сразу после этого он протянул мне контроллер.

– Ты хочешь поиграть?

– Конечно, если ты объяснишь, что мне нужно делать, с удовольствием, – отозвалась я, собираясь взять контроллер.

Однако Чонгук не отпускал. Я хмуро взглянула вверх.

– Не говори, что ты никогда не играла в Mario Kart. Ты смеешься. – его настойчивость чуть не заставила меня рассмеяться. Он говорил так, будто речь шла о жизни и смерти.