Собачий вальс

Собачий вальс. Часть 1. Глава 15

Глава 15

ПОСТУПКИ

После скачек Марат увёл Рамзеса в поле.

– Ты предал меня! Ты больше не любишь меня. Почему?

Рамзес опустил голову, и стал нервно перебирать копытами.

– Ты предал меня, а ведь я любил тебя. Всегда. – Марат заплакал, уткнувшись лицом в мокрую шею коня. – Я любил тебя. Помнишь, как мы спасались от волка, помнишь? Как я дрался с ним за нас с тобой, помнишь, Рамзес? Как ты мог предать меня? Как?

Это случилось вскоре после того, как Рамзеса привезли в Узбекистан. Марат проводил с жеребцом всё своё свободное время. Однажды мальчик, поссорившись с отцом, решил уйти из дома. Не совсем, а так, чтобы припугнуть родителей. Он оседлал коня, и они отправились в степь. Провизии, одежды, воды, конечно, он с собой не взял, не догадался. Целый день он скакал прочь от родного дома. К вечеру, выбившись из сил, загнав до хрипоты коня, изрядно промокнув от сильного ливня, Марат понял, что слишком погорячился. Но, приняв решение вернуться домой, он осознал, что не найдет обратной дороги – уже стемнело. Выход оставался только один: заночевать в степи, а наутро отправиться в поисках дома.

У Бежанова старшего была страсть к оружию. Об этом знали все. И на праздники, юбилеи, и даже без всякого повода, а так, в знак особого расположения, все дарили ему исключительно оружие. У Раиса Тимуровича была роскошная коллекция ножей, кинжалов, кортиков, клинков, сабель, мечей. Такое собрание холодного оружия могло бы украсить не один музей республики. Бежанов был очень горд своим арсеналом. Всякий раз, показывая сыну это богатство, он говорил, что вся эта красота однажды перейдет в его, Маратовы, руки. Но это будет позже, когда Марат будет совсем большим.

В эту ночь Бежанов не обнаружил одного из самых лучших в своей коллекции кинжалов и сразу понял, кто мог прихватить его с собой, покидая дом.

Марат развёл костер и стал сушить свою одежду на кольях, которые заточил отцовским кинжалом. Спать не хотелось. Очень хотелось съесть или выпить чего-нибудь горячего. Мальчик расседлал коня, но оставил его привязанным на ночь. Рамзес вёл себя беспокойно. Ржал, рвался с привязи, бил землю копытом. Сначала Марат не придал этому значения: обычное, должно быть, поведение для молодого коня, оказавшегося в непривычных условиях. Но когда мальчик подошёл всё же к жеребцу, чтобы попытаться успокоить его, он заметил неподалёку два светившихся в темноте маленьких желто-зелёных глаза. Сомнений не было – это был волк. Марат знал, что волки не охотятся в одиночку, и стая может оказаться здесь в ближайшее время. Спасаться бегством было неразумно. Рамзес слишком устал, чтоб уйти от погони. Значит... У мальчика отчаянно забилось сердце. Значит, поединок неизбежен. Но драться надо сейчас, пока волк один, пока не подошла стая. Марат потом часто вспоминал это чувство. Чувство очень краткосрочное, мгновенное, стремительное, молниеносное. Несколько секунд перед атакой, перед прыжком. После того, как было принято решение, но не совершено действие. Это было странное и сильное чувство – чувство охотника, спасителя, друга, мужчины – чувство преодоления страха. Чувство необходимости победить врага любой ценой. Любой. И ещё – это было желание узнать, разглядеть, увидеть в себе мужчину. Настоящего мужчину, способного принять ответственное решение и совершить настоящий поступок – мужской. Подвиг.

Марат потерял сознание, когда кинжал вошёл в брюхо волка по самую рукоятку. Зверь, издав глухой вопль, затих, накрыв своим тёплым телом обессилевшего мальчика.

Марат очнулся лишь утром. Его разбудили людские голоса. Отец, собрав группу спасателей, отправился в ночь на поиски дерзкого сына. В машине, укрытый пледом, перебинтованный и пахнущий йодом и нашатырём, Марат вслушивался в разговор старших, из которого понял, что, если бы волк не был таким молодым, он непременно победил бы мальчишку. Ещё он понял, что стая почему-то не подошла. Понял, что Рамзес в порядке, и, хотя с привязи он всё-таки сорвался, но он никуда не убежал несмотря на то, что не был стреножен. И ещё причиной спасения, видимо, послужил и костёр, поскольку он был довольно большим и горел почти до самого утра, отпугивая тем самым волков. Бежанов, заметив, что сын открыл глаза, сказал: «Ничего, сынок, всё правильно, ты оказался сильнее его. Я дарю тебе этот кинжал как знак твоего нового качества. Теперь ты – мужчина».

Марат обнимал мокрую шею коня и рыдал, уткнувшись лицом в его морду.

– Зачем ты так со мной, Рамзес, ты же знал, что я не прощу тебя, знал! Тогда зачем?

Он поднял голову и посмотрел на Рамзеса.

– Прости, – сказал он тихо, потупив глаза.

Марат вынул из жокейского камзола именной пистолет отца и коротким, уверенным выстрелом сразил коня.