Собачий вальс

Признаки жизни. Часть 3. Глава 3

***

Она лежала, прижавшись к нему, что есть силы уткнувшись лицом в его шею. Она не хотела ему выказывать свои слёзы, но они всё текли и текли, не унимались. Но если он спросит её о причине этих слёз, она ведь должна ему будет что-то ответить. Но она не могла даже самой себе объяснить их происхождение. Возможно, это были слёзы счастья, возможно – жалости к себе. Скорее всего, это было и то и другое. Счастье, что она встретила его. Жалость, что слишком поздно. Их встречу она сочла подарком судьбы, хотя и не желала поначалу принимать такой подарок. Отнеслась к нему с осторожностью, недоверием и даже со страхом. Она робела перед Маратом, почему-то стеснялась его, была сдержана и закрыта. Она боялась оставаться с ним наедине, тушевалась при встрече на людях, мямлила невпопад, когда он с ней заговаривал. А то и вовсе капитулировала и умолкала, считая молчание лучшим способом отношений с ним. Но её неодолимо влекло к нему. Она тянулась к нему всей душой. То ли в надежде разгадать его, понять, узнать лучше, то ли из чувства обуздать своё страх перед ним, но, скорее всего, она просто мечтала завоевать его сердце. Ведь раньше ей не доводилось этого делать – завоёвывать сердце мужчины. Он же, как ей казалось, вовсе не собирался её покорять. Он был резким и грубым, жёстким и нетерпимым, бескомпромиссным и не терпящим никаких возражений. Но её женская интуиция подсказывала ей, что такое его поведение, такой его тип натуры – ничто иное, как броня, как колючки ёжика, домик улитки. Такая искусная маска, за которой можно спрятать свои истинные чувства. Ведь быть уязвимым для мужчины – худшее из положений. Она это понимала, понимала и принимала его таким, какой он есть. Она знала, что он не скажет ей ни о своих истинных чувствах к ней, ни о своих тайных надеждах, ни о заветной мечте. Он не откроет ей никогда своё сердце, не позволит себе никогда быть слабым, а потому и чудес от этих отношений она не ждала. Как солдат, вынужденный идти на войну, готовый встретиться со смертью, стойко и мужественно принять эту данность – любовь к этому человеку. Такая судьба – судьба солдата.

Но она ничуть не жалела об этом. Ведь Марата хотелось узнавать, разгадывать, открывать для себя все его грани, он редкой породы камень. Уникальной. Он такой – единственный. Это Марина видела в нём только своего мужчину. Своего, раз и навсегда вписанного в её паспорт, мужа. А Таня видела в нём раненого ребёнка. Разглядела в нём особенного человека, который всю свою жизнь пытается успокоить в себе этого мальчика и сделать его счастливым.

Когда Таня это поняла, она сама успокоилась, расслабилась и ничего больше уже не хотела от жизни. Ничего, кроме наслаждения любовью к Марату. Она не хотела тревожить в нём этого несчастного ребёнка, она искренне хотела помочь ему, но сделать это она должна деликатно и осторожно, чтобы не навредить.

Так она лежала, прижавшись к Марату, уткнувшись в его шею лицом, и плакала. Только в эти минуты, в минуты отдохновения и восхитительной неги после безудержного секса, он был нежным, спокойным и, как ей казалось, счастливым.

– Я люблю тебя, – сказала она очень тихо.

Он не ответил ничего, просто прижал её чуть сильнее к себе и, как ей показалось, вздохнул чуть громче и чуть тяжелее обычного. Она понимала, что ответа не последует, она его и не ждала. Марат, скорее всего, и так это знает, но она сказала это только потому, что не сказать не могла. Такое вот обречённое счастье. Такая судьба. Судьба воина.