Five Feet Apart (хёнликсы)

30

Мне нужен воздух.

Пробежав по коридору, я возвращаюсь в корпус 1 и стучу по кнопке вызова лифта до тех пор, пока стальные створки не расходятся и кабина не уносит меня на наш третий этаж. Распахнув дверь, я настороженно смотрю на организованную с маниакальной тщательностью медицинскую тележку. Долгое время я неукоснительно следовал всем указаниям по приему лекарств и составлял дурацкие ежедневные планы, изо всех сил стараясь прожить как можно дольше.

Но зачем?

Жизнь остановилась в тот день, когда умерл Минхо . Так какой во всем этом смысл? Чан  отталкивал всех, чтобы никому не навредить, и кому от этого лучше? Убитый горем Уён сидит на его кровати, наверняка сожалея и о тех неделях, которые они могли бы провести вместе. Умру я сейчас или через десять лет, моя смерть станет ударом для родителей. Поставив целью выиграть несколько дополнительных вдохов, я лишил себя немногих доступных радостей.

Открываю дверцу встроенного шкафа, беру куртку, шарф и перчатки, кладу в рюкзачок портативный кислородный концентратор и иду к двери. Не могу больше оставаться здесь.

Выглянув в коридор, убеждаюсь, что на сестринском посту никого нет, подтягиваю лямки и поворачиваю к лестнице в конце коридора. Иду быстро, пока никто не заметил, толкаю дверь, и – передо мной первый пролет. Каждый шаг – приближение к свободе, каждый глоток воздуха – вызов Вселенной. Я уже бегу, не думая ни о чем, захваченная волнением, и уже вижу впереди красную дверь. Достаю сложенный в несколько раз доллар Хвана , все это время лежавший в кармане куртки, подсовываю под аварийную кнопку, тяну дверь и подкладываю, чтобы не закрылась, валяющийся у стены кирпич.

Я ступаю на крышу и подхожу к краю – посмотреть на мир внизу. Вдыхаю колючий воздух, набираю полные легкие и кричу. Кричу, пока не срываюсь на кашель. Хорошо. Пока дыхание возвращается в норму, смотрю вниз и вижу Хёнджина в его комнате. Он вешает на плечо дорожную сумку и поворачивается к двери.

Уходит.

Хёнджин уходит.

Я смотрю на далекие праздничные огоньки, мерцающие и мигающие, как звезды, манящие и зовущие.

И на этот раз я отзываюсь на их зов.

pov Hyunjin :

Сижу в кресле, жду Рюджин , обещавшую перевести меня в другое отделение. Утро постепенно перетекает в полдень, свет меркнет, вечер переходит в ночь, а от нее ни звука. Похоже, вчерашняя угроза позабылась на фоне всего случившегося с той поры.

Смотрю на часы, отсчитывающие минуты на прикроватной тумбочке. Цифры на табло меняются, и с каждой переменой вчерашнее уходит все дальше в прошлое.

Унося в прошлое Чана .

Он умер в мой день рождения.

Я грустно качаю головой, вспоминая его смех за обедом. Он прекрасно себя чувствовал и вдруг… вот так…

А Феликс … С каким ужасом и злостью он посмотрел на меня, когда оттолкнул.

Зачем я это сделал? О чем я только думал?

Ни о чем. В том-то и проблема. Феликс все продумал, прописал все правила, а я не смог следовать им? Да что же со мной такое? Рано или поздно, вопрос только во времени, я совершу какую-нибудь несусветную глупость. Что-то такое, что убьет нас обоих.

Убраться отсюда ко всем чертям, вот что мне надо.

Я поднимаюсь из кресла, вытаскиваю из-под кровати дорожную сумку, открываю шкаф и засовываю в сумку все, что попадается под руку, спешу побыстрее очистить ящики.

Звоню в «Убер», укладываю в рюкзак рисовальные принадлежности и блокноты, второпях засовываю карандаши и бумагу. Поверх одежды аккуратно кладу в сумку аккуратно завернутый в рубашку мамин подарок, карикатуру в рамке, застегиваю «молнию» и пишу таксисту, чтобы встретил меня у восточного входа.

Я надеваю куртку, выскальзываю из палаты, пробегаю по коридору к двойной двери и спускаюсь на лифте в восточный вестибюль. Нахлобучив вязаную шапочку, толкаю плечом дверь и иду к выходу – подождать машину. Притопывая нетерпеливо ногой, проверяю статус такси и вдруг замечаю какое-то движение с другой стороны двери. Стекло запотевает, и у меня на глазах чья-то рука рисует сердечко.

Феликс .

Теперь и я вижу его в темноте.

Мы смотрим друг на друга через дверное стекло. На нем пухлая зеленая куртка, шея туго обмотана шарфом, на руках перчатки, а на плече рюкзачок.

Прикладываю к стеклу, прямо к нарисованному им сердечку, ладонь. Феликс поднимает руку и зовет меня пальчиком.

Сердце подскакивает. Чего он хочет? Ему нужно войти, ведь на улице холодно. Надо пойти за ним. Вернуть.