Тихие сердцем

Глава 39. От лица Армина

На следующий день, как и было обговорено, нас ожидал Эрик возле парадного входа в отель. Мы подъезжали к отелю на машине и я отметил его мужловатые повадки: он стоял в расслабленной позе и курил сигарету в неположенном для курения месте, тут же пуская плевки.

Увиденное вызвало у меня отвращение, но я решил промолчать, не накалять и без того напряженную обстановку.

Мы не стали выходить из машины, Райнер лишь посигналил и жестом руки подозвал его. Эрик швырнул окурок рядом с мусорной урной и поспешил к машине.

Вальяжно расположившись на сидении Эрик хитро оглядел нас.

— Доброго утра, — зевнул он.

— Вы знали, что здесь курить нельзя? — не поворачиваясь к нему, сказал тому Райнер.

— Отчитывать меня будете, как провинившегося школьника или поедем уже? — хмыкнул недовольно Эрик.

— Там есть табличка, — бурчал Райнер, нажимая на педаль газа.

— Оставьте свои нравоучения при себе, Райнер, — рыкнул Эрик, отворачиваясь от него.

— Вас могут оштрафовать, будьте внимательны в следующий раз, — договорил Райнер и подал мне невербальный знак.

Всю дорогу до Кельна я наблюдал за действиями Эрика, но ничего подозрительного больше не замечал, кроме того, что он с кем-то увлеченно переписывался, утыкаясь в экран смартфона.

— Закурить хоть тут можно? — вдруг спросил Эрик.

— Даже я не курю в салоне своей машины, господин Фогель, — ответил Райнер, концентрируя взгляд только на дороге.

— Ну вы и зануда, Райнер, — бурчал Эрик и отклонился на спинку сидения.

За долгие часы поездки ничего более не происходило, и заскучав я включил авторадио. Я заметил, что Эрик задремал и вздохнул с облегчением. Наконец-то я смогу закончить свои наблюдения и насладиться весенними пейзажами за окном и расслабиться.

Но мое расслабление было нарушено под гнетом внезапно настигшей меня тревоги. В душе снова появились сомнения по поводу Ивон и Эрика. Я очень переживал за ее реакцию и вообще не представлял, как я смогу объяснить ей то, что мы с Райнером натворили. В горле образовался тот самый ненавистный ком, а по телу пробежала неприятная дрожь, когда я представил ее в такой неловкой ситуации. В голове отразились печальные глаза сестры, огонь надежды в которых давно уже угас.