Тихие сердцем

Глава 24. От лица Армина

Этот месяц пролетел так быстро, что я даже не успел опомниться.

За все это время вестей от Ивон больше не было, руки тянулись к телефону, чтоб написать ей сообщение, но я себя перебарывал и не давал воли сделать этого. Наверняка, она все так же трудится у Фрица в пекарне и жутко устает, но, несомненно, и для нее началась новая глава, как и для меня и Райнера. Моя гордость и упрямство не позволяли мне сделать первый шаг, и поэтому я решил не уведомлять ее о моем переезде.

С Райнером мы провели весь этот месяц в бесконечных поисках идеального жилья, сталкиваясь с отказами во многих местах. Отчаяние начало охватывать меня, и тревога не оставляла. Однако, в конце концов, спустя десять дней, удача улыбнулась нам, и мы смогли найти уютную двухкомнатную квартиру в центральном районе.

Райнер каждый день приходил с работы, пил чай или кофе, и заваливался на постель без задних ног, можно сказать, что мы даже редко пересекались, несмотря на то, что жили вместе. Я в свою очередь не тревожил его, а старался себя увлечь чем-то. Мой слух улучшился и я тоже хотел вскоре выйти на работу, чтобы помочь ему, но Райнер пошел в отказ, сказав, что мы это обсудим по приезде в Дрезден. Он буквально сдувал с меня пылинки, не давая мне напрягаться лишний раз, но это не было так раздражающе, как со стороны Ивон, ведь при всем при этом я прежде всего чувствовал теплоту и любовь. Его забота не заставляла чувствовать себя ущербным и это было главным.

Сейчас я сидел на кухне, окруженный картонными коробками, в которых осталась запечатанной вся наша кухонная утварь. Вчера Райнер и я посвятили весь вечер упаковке наших вещей. Сегодня же он отправился в банк, чтобы снять деньги со счета, и уже скоро вернется домой.

Утренние лучи солнца проникали через окно, смешиваясь с гулом города и трелями птиц, но в моей душе царила пустота. Ни тоски, ни грусти, ни сожаления. Сегодня я покидаю родной город навсегда, открывая новую страницу жизни. Мечтаю когда-нибудь вернуться в Моншау, чтобы почтить память мамы и бабушки, но в Кельн, скорее всего, я больше не вернусь. Одни и те же дома, улицы и лица соседей. Заезженность, до боли гложущая обыденность. Пекарню вспоминаю с дрожью, где проработал три долгих года. Вспоминая, как жил с Ивон, сердце стискивает тяжесть, поэтому стараюсь не давать этим мыслям воли.

Раздался щелчок дверного замка и на пороге квартиры появился Райнер. Он, не разуваясь, зашел на кухню и оглядел сначала все помещение, а потом перевел взгляд на меня.