Моя недотрога

10

Юля

Боль была оглушающей. Настолько сильной, что у меня перехватило дыхание, а на глазах выступили слезы. В теории я знала, что будет больно, но я не ожидала, что настолько.

— Какого хрена? — спросил Данил. — Какого хрена, Юля, блять?

Он смотрел на меня, а я чувствовала, как его член пульсирует внутри меня, заполняя буквально до краёв. Это было максимально странно. И волнующе. Теперь, когда он не двигался, боль перестала быть острой, просто саднила.

— Простите, — отозвалась я, не зная, что сказать.

Я могла бы добавить, что я не специально, но лгать не хотелось.

— Ты должна была сказать!

— Я пыталась… в последний момент.

Он снова двинулся и меня снова обожгло болью. Если секс таков, я не понимаю, почему его вообще до сих пор практикуют.

— Черт, — воскликнул он. — Я не могу тебя насиловать.

Он подался назад, чтобы выйти из меня, но тут я удивила сама себя. И его тоже. Я обхватила его ногами, скрестив их у него за спиной. Он оказался в ловушке.

— Мы слишком далеко зашли. Нам нужно закончить начатое.

— Я не смогу быстро, малышка…

Остро пахло моей кровью. И ещё чем-то незнакомым, но будоражащим сознание. Я не буду лгать, что получила удовольствие. Всё то время, что длился наш секс мне было больно. До слез, которые я сдерживала. Возбуждение схлынуло, осталась лишь неловкость от происходящего. Я — голая. Мой лифчик на пузе. Дорогие трусы порваны. Он — голый. Он на мне и во мне.
Но в последний момент я поняла, что и такой секс может быть прекрасен. Он ускорился, дыхание его стало ещё более прерывистым, на коже выступил пот. Я бы хотела попробовать его на вкус, но мне не хватало смелости. Когда он застонал и проник в меня так глубоко, что я не смогла подавить вскрик, я вдруг почувствовала торжество. Казалось, в тот момент я сильнее. Именно я дарила ему то, что он сейчас чувствовал. И да, я получала от этого удовольствие, пусть и не такое, как той ночью у стены.

Когда все закончилось он остался лежать на мне несколько минут. Я могла бы погладить его по волосам, но тоже не посмела. Тянущая боль, которая почти отпустила меня под конец процесса, вернулась.