Мальчик, водочки нам принеси

Глава 7 - Верховный наставник

Верховный наставник не желал смотреть на Шэнь Цзечуаня. Двадцать лет его держали в заточении, двадцать лет он лелеял ненависть к тем, кто отправил его сюда... И вот теперь от него требуют простить вражеского ребёнка.

Он отпустил мальчишку, отвернулся от него.

— Так... кого же мне тогда убить?! — жалобно спросил он.

Никто ему не ответил, лишь ворона слетела с ветки, обрушив снег, да рваная занавесь хлопнула на ветру. Верховный наставник, дрожа, поднялся, заковылял по святилищу, горестно всплескивая руками.

— Жребий брошен! Победителя объявляют императором, проигравшего — мятежником! Благородное имя Его Высочества смешали с грязью, а нас бросили сюда как опасных бунтовщиков, предателей! Так кого же мне убить?! Может, слепое, равнодушное Небо?! В чём мы провинились?! За что Его Высочество пролил кровь?!

Слёзы потекли по впалым щекам старика. Он упал на колени, рыдая, дополз до входа, беспорядочно колотя по полу.

— Я тоже! Я тоже хочу умереть! Убейте и меня!

В ледяной полутьме молитвенного зала его согбенная фигура напоминала искорёженную статую Будды. Вдали, на холмах, переливалась ночными огнями столица, а он лежал, обессиленный, и снег медленно покрывал его маленькое, иссушенное тельце. Наконец Цзи Ган осторожно поднял его и усадил у костерка, разведённого на полу перед алтарём.

— Верховный наставник, я растревожил вас, мне и объясняться, — Цзи Ган нервно одёрнул рукава. — Чуань-эр — восьмой бастард Шэнь Вэя. Восемь лет назад наследный княжич Цзяньсина, Шэнь Чжоуцзи, вошёл в силу и удалил всех незаконнорожденных братьев от двора. Чуань-эру только исполнилось семь, в солдаты не отдать, так что он жил на задворках, на попечении материнской служанки. Но служанка эта оказалась женщиной злой и жадной, мальчик то и дело голодал. Пинтин, моя жена, дружила с его матушкой. Она упросила меня взять Чуань-эра к себе, воспитать как следует.

Верховный наставник Ци зло сплюнул.

— Каково лицемерие! Шэнь Вэй и сам незаконнорожденный, ему ли не знать, как тяжко приходится таким детям! А он их и за людей не считает. Развратный негодяй! К чему было зачинать столько сыновей, раз не желаешь о них заботиться?!

— Мы часто писали ему, но ответа так и не дождались. Из всех Восьми великих кланов Цюйду ни в одном не обращаются с бастардами подобным образом! — Цзи Ган нахмурился. — Так Чуань-эр и остался с нами. Моему Му-эру было пятнадцать, он ужасно обрадовался, что у него теперь есть младший братишка... Вчетвером мы и осели в Дуаньчжоу. Даже кое-как удалось попасть в Жёлтую книгу военного министерства.