Мальчик, водочки нам принеси

Глава 11 - Новый год

Шэнь Цзечуань размял кисти, затекшие от тяжёлых кандалов, и прислушался. Вот прошёл, бурча что-то себе под нос, караульный, вот учитель прикатил тележку, — видно, с обещанным вином. Вот командир велел ему устроить во дворе весеннюю уборку, и теперь распекает гвардейцев, чтоб не смели болтать о сегодняшнем случае.

Наконец, Цзи Ган подошёл к нему.

— Не ранил он тебя?

— Нет, — Шэнь Цзечуань потёр загривок, безнадёжно пытаясь стереть следы пальцев Сяо Чие. — Учитель...

— Где болит? — немедленно встревожился Цзи Ган.

Он покачал головой. Неважно.

— Его боевой стиль строится на яростных, мощных ударах. Кого-то мне это напоминает.

— Боевые техники клана Цзи не передаются посторонним! — возразил ошеломлённый Цзи Ган.

— Я не стал блокировать первый удар, — Шэнь Цзечуань задумчиво провёл языком по зубам, сглотнул кровавую слюну. — Побоялся, что он всё поймёт, и не отбивался как следует. Но прикидываться слабаком тоже не выйдет, этого Сяо не обманешь. Учитель, за что он меня так ненавидит? По словам наставника, Сяо должны ненавидеть Хуа, клан вдовствующей императрицы!

— Этот поганец просто надрался, — с отвращением бросил Цзи Ган. — Подонки всегда лезут к тем, кто слабее. Вот он и прицепился к тебе.

Шэнь Цзечуань вытряхнул из рукава костяной перстень, истончившийся от времени.

— Он искал вот это. Знаете, что это за украшение?

— Такие носят в бой самые сильные воины, с ним удобнее натягивать большие луки, — Цзи Ган взял перстень, внимательно рассматривая. — Видишь, где сильнее всего истёрлось? Это от тетивы либэйского «Небесного лука», не иначе. Вот только... Зачем княжичу такая вещь в мирной столице?

***

Никто не смел будить Сяо Чие, пока не явился Лу Гуанбай.

— Ну и накуролесил ты вчера! — с порога прогремел он, придвигая себе стул. — Едва получил должность, а уже влип! Цзимин ни свет ни заря поехал во дворец, только что его встретил!

— Я вчера перепил... — пробубнил Сяо Чие из-под одеяла.

— Мы скоро уедем. Проводишь, и завязывай с вином, — велел Лу Гуанбай. — Так нельзя, иначе растеряешь и силу, и здоровье! Что тогда делать будешь?