Звезды на моем потолке

Глава 26: В тени разбитого сердца

Время потеряло всякий смысл. Лежу в кровати, уставившись в потолок, не в силах пошевелиться. Каждый вдох — борьба, каждый выдох — напоминание о том, что я все еще жива, хотя внутри чувствую себя мертвой. Солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, кажется издевкой — как мир может быть таким ярким, когда моя душа погружена во тьму?

Макс. Оливия. Предательство. Эти слова пульсируют в голове, как ядовитая мантра, отравляя каждую мысль, каждое воспоминание. Закрываю глаза, но это не помогает — под веками тут же возникает образ их сплетенных тел, их поцелуя. Как будто эта сцена выжжена на обратной стороне моих век.

Майя тихо суетится рядом, пытаясь создать подобие уюта в нашей маленькой комнате. Слышу, как она задергивает шторы, приглушая яркий свет, который режет глаза. Звук ее шагов, мягкий шорох одежды — все это кажется слишком громким, слишком резким для моих обостренных чувств.

Ее забота окутывает меня, но даже это не может прогнать холод, поселившийся внутри. Этот холод идет изнутри, из самого сердца, которое, кажется, превратилось в кусок льда. Интересно, сможет ли оно когда-нибудь снова оттаять?

Внезапно тишину разрывает настойчивый стук в дверь. Вздрагиваю всем телом, узнавая этот ритм. Макс. Сердце, которое, казалось, уже не способно чувствовать, вдруг оживает, начиная колотиться с бешеной скоростью. Страх, надежда, боль — все смешивается в один ядовитый коктейль эмоций.

— Алиса! — его голос, приглушенный дверью, все равно проникает в самую душу. Каждый звук, каждая интонация — как нож, проворачивающийся в ране. — Пожалуйста, нам нужно поговорить!

Сжимаюсь в комок, зарываясь лицом в подушку. Не могу. Не хочу. Хочется закричать, но горло сжимается, не пропуская ни звука.

Майя бросает на меня обеспокоенный взгляд. В ее глазах я вижу отражение собственной боли и что-то еще — решимость защитить меня? Она решительно направляется к двери, и каждый ее шаг отдается у меня в голове, словно удар молота.

Слышу, как она открывает дверь ровно настолько, чтобы можно было говорить, не пуская Макса внутрь.

— Уходи, Макс, — голос Майи звучит твердо, но я слышу в нем нотки раздражения. — Алиса не хочет тебя видеть.

— Ты не понимаешь, — в его голосе отчаяние смешивается с гневом, и это сочетание заставляет меня вздрогнуть. — Мне нужно объяснить... То, что она видела...