Покоренная судьбой

50

Я видел замешательство на ее лице. Может быть, она не понимала, как ее тело реагирует на меня, а может быть, она боялась своей собственной реакции.

— Прямо сейчас, прямо здесь, есть только мы. Это наш момент. Представь, что завтра наступит конец света.

Грета открыла рот, выражение ее лица было спорным.

— Представь, — пробормотал я, лизнув пояс ее юбки. Пальцы Греты на моей шее сжались.

— Если бы эта ночь была моей последней, я бы хотела провести ее с тобой. — сказала Грета.

Я обхватил руками ее бедра и прижался лицом к ее животу, мои губы оказались практически на одном уровне с ее киской, сделал еще один глубокий вдох, и интенсивность ее запаха поставила бы меня на колени, если бы я уже не стоял на коленях.

— Грета — прохрипел я. — Ты позволишь мне спустить твою юбку?

— Да, — последовал ее мгновенный ответ. Я отодвинул голову на несколько дюймов назад, прежде чем зацепить пальцами пояс и стянуть его. Он скользнул по ее слегка изогнутым бедрам, вниз по стройным ногам, оставив ее в белых кружевных трусиках и топике. Я смотрел на нее, на небольшой зазор между ее бедрами, который еще больше подчеркивал ее бугор.

Я видел мягкие локоны, прижимающиеся к кружеву ее трусиков, а кружево на ее киске было мокрым, поэтому оно прилипло к ее губам и было зажато в ее щели. Это было такое красивое зрелище. Я сглотнул. Закрыв глаза и вдыхал ее. Она была такой прекрасной и такой мокрой, что я был близок к помешательству.

Когда я открыл глаза, Грета с беспокойством наблюдала за мной.

Я улыбнулся ей.

— Можно я тоже спущу твои трусики?

— Да, пожалуйста.

Пожалуйста. Блядь, пожалуйста. Как будто она должна была умолять меня раздеть ее догола. Когда крошечный кусочек кружева упал к ее ногам, я позволил себе рассмотреть ее. У нее был треугольник нежных черных локонов, венчавших идеально очерченные губы. Ее маленький узелок был все еще хорошо спрятан, но я знал, что скоро он выглянет наружу, если только Грета позволит мне. Мысль о том, что скоро я могу зарыться лицом в киску Греты, была почти достаточной, чтобы заставить меня сгореть в моих чертовых штанах. Я не мог вспомнить, когда в последний раз я чувствовал себя так. Секс уже давно стал для меня назойливой необходимостью. С Гретой я чувствовал себя почти как неуклюжий девственник, что не могло быть дальше от истины. Грета погладила меня по руке, возвращая мое внимание к ней.