Покоренная судьбой

42

Долгое время я был уверен, что никогда не доплыву до нее, но потом моя рука сомкнулась вокруг ее руки.

Дождя не было почти три недели, поэтому уровень воды был низким, а река более ленивой, чем обычно. Мне стоило всех моих сил дотащить нас до каменной платформы. Нас оттащили на значительное расстояние от наших семей. На платформу вела крутая лестница, прикрепленная к столбу. Я обхватил Грету за середину и подтянулся на одной руке, пока мои ноги не достигли первой ступеньки. Я запыхался, когда достиг вершины, а Грета все еще болталась у меня на руках. Опустив ее на землю, я уставился на недвижную фигуру Греты подо мной, моя грудь вздымалась. Черт. У меня почти не осталось дыхания, но я прижал свой рот к ее рту и начал реанимировать ее. Я пытался смириться с тем, что больше никогда ее не увижу, но мысль о том, что она не может быть где-то в безопасности, жить своей жизнью, была неприемлема.

Когда она сделала первый вдох, мне показалось, что и я снова могу свободно дышать. Ее глаза распахнулись и встретились с моими.

Черт.

Я обнял ее лицо.

— Ты сошла с ума? Почему ты прыгнула? Почему ты не попыталась остаться на поверхности? — В моей голове роились новые «почему», но я держал их при себе.

— Чтобы побыть с тобой наедине. — Я не улыбнулся ее неудачной попытке юмора. Она вздрогнула, ее дыхание перехватило и она сглотнула. — Я хотела остановить твою и мою семью от убийства друг друга. Я не умею плавать.

Я покачал головой.

— Они, наверное, все еще убивают друг друга.

Но я знал, что этого не случится. Папа отправит всех спасать меня, а Римо попытается спасти Грету.

— Ты могла быть мертва.

— Я знала, что ты прыгнешь за мной и спасешь меня.

Она сказала это без малейшего сомнения. Любовь — это гребаная слабость.

— Я теперь женат.

— Знаю. — сказала она просто.

Я отвернулся от ее прекрасного лица, потому что иначе я бы ее поцеловал. Это только заставило бы меня выглядеть еще большим дураком.

— Не дай им убить друг друга, Амо, пожалуйста. Не дай тому, что между нами, стать причиной войны. Это слишком ценно, чтобы быть причиной чего-то настолько ужасного.