Динка, моя сестра, младше меня на семь лет. Когда началась эта история, ей, если не ошибаюсь, было пять лет, мне, соответственно, двенадцать. Отец ушел из семьи еще до Динкиного рождения, и мама воспитывала нас одна. Как следствие, она часами пропадала на работе, поэтому заботы о сестренке во многом легли на мои плечи.
И вот стала я замечать, что младшенькая моя ведет себя странно. Раньше минуты не могла одна просидеть, все требовала, чтобы я ее развлекала, а тут часами торчит в комнате, играет себе в одиночестве. Впрочем, понаблюдав за Динкой, я поняла, что не так уж она и одинока в своих играх. Заглядываешь порой в детскую, а сестра с кем-то разговаривает, смеется, протягивает куда-то в пустоту свои игрушки.
Поначалу меня это веселило, и однажды я решила поинтересоваться, с кем же Динке так весело.
- Девочка приходит, - спокойно пояснила сестричка. - Я с ней играю.
- Это какая еще такая девочка? Придумала небось, врушка!
- А вот и нет, - Динка обиженно надула губы. - Она настоящая.
- Ну и что тебе говорит твоя настоящая? - засмеялась я.
- Ничего не говорит. Не умеет она разговаривать. И ручки у нее... больные...
После этого разговора сестра регулярно снабжала меня подробностями своего общения с новой подружкой. По рассказам девочка была примерно ее ровесницей («большая, как я»), но почему-то не умела говорить, и руки у нее были, как выражалась Динка, «больные и кривенькие».
Знаете, я даже иногда подглядывала за сестренкой. Выглядела она в такие моменты очень забавно. Одновременно с этим меня поражала доброта нашей маленькой Динки. Она так нежно заботилась о своей выдуманной больной подруге, показывала ей какие-то игры, что-то рассказывала... Меня, видимо, в силу того, что я сама была ребенком, вся эта ситуация нисколько не тревожила. Ну, подумаешь, фантазирует сестра, что здесь такого? Мама же из-за своей вечной усталости и загруженности, думаю, просто не замечала этих странностей. Занят ребенок, и то хорошо.
Постепенно Динка перестала рассказывать мне о визитах девочки, а потом призналась, что та просто перестала ее навещать. Однако еще несколько лет после этого, когда я со смехом начинала вспоминать о «кривеньких и больных ручках», она уверяла, что подружка действительно существовала. Со временем мы просто перестали вспоминать эту историю, появились другие проблемы, новые интересы.
Ситуация прояснилась намного позже, когда мы с сестрой были уже взрослыми. Именно тогда мама все-таки решилась открыть нам страшную тайну, которая мучила ее все эти годы. Оказывается, Динка появилась на свет не одна. Мамочка наша родила девочек-двойняшек, одна из которых была крепкой и здоровенькой, другая - больной. Детский церебральный паралич, или ДЦП, как его коротко называют.
Мама, на тот момент одинокая и уже имеющая на руках малолетнего ребенка, осознавала, что больную девочку ей просто не потянуть. И тогда она решилась на тяжелый и отчаянный шаг - написать отказную. Домой она вернулась с Динкой. О существовании же другой, нездоровой малышки знали только мои бабушка и дед, хранившие этот секрет до самой смерти. Город у нас большой, не из тех, где шила в мешке не утаить - видимо, поэтому страшный мамин грех так и не выплыл наружу.
Сначала она просто старалась забыть о произошедшем, но с годами становилось только больнее. Представляю, каково ей было, когда она смотрела на Динку и понимала, что где-то без нее растет точно такая же ее дочь. В итоге мама приняла решение найти её и забрать. Отыскать оказалось несложно, но в специализированном детском доме, куда попала сестра, ей сообщили, что Софья (такое имя дали девочке) умерла от тяжелейшего воспаления легких в возрасте двух с половиной лет.
Вот тогда-то и вспомнила Динка о визитах своей «воображаемой» подружки. Плакали втроем. Бедная Сонечка - надеюсь, она не держит на нас зла...
