У меня был друг, и он мне рассказывал одну историю. Было это в Мариуполе, на Украине. На окраине города в частном секторе жили у него прабабушка и бабушка. Так вот, прабабушка долго и мучительно умирала. Уже все устали провожать её в другой мир и ждали — скорей бы отошла... Ну, старенькая уже прабабушка, лет сто десять. Одуванчик. И никак не умрёт.
И вот сидит однажды бабушка у изголовья, а прабабушка вдруг открывает глаза и говорит:
— Навари борща!
Ага, так и говорит отчётливо — навари борща. Бабушка ошарашенно спрашивает:
— Куда ж тебе борща-то, с минуты на минуту богу душу отдашь, да и доктор сказал не кормить, зачем тебе борща?
— Борща хочу, и баста, — отвечает прабабушка и сердито смотрит на бабушку. Рука поднялась с кровати, и указательный палец показал вверх:
— Навари борща!
А бабушка своё твердит, не идёт варить борщ.
Прабабушку силы вскоре покинули, и она отошла в мир иной. А лицо у неё так и осталось сердитым, и палец указательный оттопыренным остался. Так и похоронили. Поплакали, помянули, как полагается, и спать легли. На дворе стояла тихая украинская ночь. Где-то вдали выли собаки, и за печкой стрекотал сверчок.
Вдруг стук в окно костяшками пальцев: «Тук-тук». Сначала бабушка подумала, что показалось — кто же ночью во дворе с собакой может стучать в окно? Но стук повторился и раз, и два, и три. Бабушка встала и подошла к окну. То, что она увидела, сделало её волосы полностью седыми. За окном, как ни в чём не бывало, стояла прабабушка в погребном белом саване и грозила пальцем:
— Наварила борща? — спрашивает. — Дай, не то я тебя съем!
Бабушка, едва не теряя от ужаса сознание, прошептала:
— Возьми борща на летней кухне, там целая кастрюля, — и, сказав это, она упала на пол без сознания.
Очнулась бабушка на полу от крика петуха. В окно светило солнце, и ночное происшествие казалось страшным сном. Но когда она пришла на летнюю кухню, ужас вернулся к ней снова: кастрюля со сваренным вчера борщом была пуста. Только обглоданная говяжья кость лежала внутри. Собаке больше всего не повезло — она наблюдала воочию процесс поедания борща мёртвой старухой. Её нашли в будке, она вся скукожилась и жалобно скулила.
