Вскоре такси подъехало к воротам большого красивого особняка, блистающего своей дороговизной и изяществом. От такого зрелища становилось не по себе, будто ночью собираешься спрятаться в музее и остаться там до утра. Да, именно так выглядел дом семьи Квон. И я тут — новый экспонат.
Вот он. Это и есть тот самый дом, в который мне так не хотелось возвращаться, но каждый раз приходилось, чтобы заработать деньги хоть на какие-то продукты. Большая семья — много ртов. Но теперь всё в прошлом, и с плеч снят груз, который лучше бы остался. Теперь кормить домашних мне уже не придётся. Так получилось, что всё уже решено. И не в мою пользу.
Ворота открылись, и машина подвезла меня к самым ступенькам парадного входа. Никогда не думала, что явлюсь сюда вот так вот. Как будто я совсем не была здесь на правах служанки ещё вчера. Как жизнь быстро меняется, поглядите-ка...
На крыльце меня уже ждала семья, которая вскоре должна стать мне родной. Выходя из машины, я сглотнула и подождала, пока мои вещи выставят на ступеньки. И когда машина уехала, напускав облако серой пыли, я робко посмотрела вверх.
Снисходительные, отчасти даже пренебрежительные взгляды хозяев дома вперились в меня, чувствующую себя так погано, как это только возможно. А Сунён даже удосужился оторваться от телефона и взглянуть на меня. Впрочем, ничего нового. Интереса в его глазах я так и не увидела.
— Сунён, солнышко, помоги своей невесте занести вещи в дом.
Слыша голос матери, юноша странно поёжился — в этом мы с ним частично равны, — и в этот раз спорить с ней даже не начинал: он просто взял, да и спустился с лестницы, стараясь не смотреть мне в глаза. Он избегал моего взгляда даже сейчас, когда вот она я, его, как сказала госпожа, невеста. Поэтому я смутилась, честно говоря, но пришлось отдать ему мои сумки. И, что удивительно, он с легкостью взял их и понёс в особняк.
Я ещё раз взглянула на прекрасный фасад своего нового дома перед тем, как унять дрожь в коленях и, собравшись духом, пойти вслед за родителями Сунёна внутрь.
В парадной мы все разошлись. Господин Квон и его сын отправились влево, в столовую, а госпожа попросила помощника отнести мои вещи наверх. Мне это показалось подозрительным. Слуга мог сразу забрать сумки, прямо из машины, но госпожа заставила сделать это своего сына. Зачем?
Ещё перед выездом из дома я выпила успокоительное, и сейчас чувствовала себя странно. Будто мне противно, но терпимо. И я всё ещё не отошла от всего, что произошло со мной вчера и сегодня, поэтому шок, как обычно, запаздывал. Я просто шла по лестнице вверх, пялясь в мелькающие ступеньки, и очнулась только тогда, когда Госпожа Минджи остановилась у одной из комнат, в которой я раньше не бывала.
— Ычань, — сказала она, и слуга, кивнув ей, занёс вещи в комнату. Госпожа холодно улыбнулась и жестом пригласила меня войти. Во рту у меня пересохло. Я ничего не сказала и просто зашла.
Когда я увидела комнату, чувство у меня было двойственное. С одной стороны, я как бы понимала, что это — моя золотая клетка, с другой стороны клетка эта была более чем шикарная. Комната оказалась очень большая, с огромным красивым балконом-лоджией напротив входа — я как ребёнок обрадовалась подвесной лежанке на свежем воздухе, — а у западной стены стояла прекрасная кровать с балдахином. Ещё были шкафы и комоды, туалетный столик и ещё кофейный с двумя стульями, вторая дверь (интересно, куда она ведёт), а также тоненький большой телевизор, который не очень выписывался в общий барокко. Этот стиль, к слову, мне казался очень красивым, но, по правде говоря, вычурным. И очень уж чуждым стране... Да мне самой. Не привыкла я к такому — дома у нас всё было просто, но красиво, в традиционном корейском стиле. А тут... Мне всё больше казалось, что чета Квон пытается убежать от своей природы. Ведь они корейцы, но почему-то стремятся ко всему европейскому. Дело вкуса, или?..
К тому же, они говорили, что не хотят сыну корейскую женщину... Поэтому выбрали меня. Да что с ними не так?!
— Располагайся здесь, Т/и. Теперь это твоя комната, и ты будешь тут жить до свадьбы. После вы с Сунёном выберете любую комнату, которую заходите. А пока... — Госпожа Квон вальяжно взмахнула рукой и снова улыбнулась мне. — Ровно в семь у нас ужин. Помойся в ванной — Ычань покажет тебе, куда идти, — и приведи себя в порядок. Надень то, что я оставила в шкафу, и приходи вовремя.
Она ухмыльнулась мне и покинула комнату, закрыв за собой дверь. Господи, хорошо хоть дали отдельную комнату, а не бросили в объятия Сунёна сразу. Хоть в чём-то повезло... Я сразу же свободно выдохнула и взглянула на часы, стоящие на комоде. До ужина остался час.
Жаль, что вдоволь выплакаться за это время мне не удастся.
