На завтрак мы не спустились. Да и на обед тоже, если честно. Не потому, что были не голодные, а потому что ощущение обладания друг другом охватило нас с безумной силой. Я вообще потерялась во времени и пространстве, со мной такое было впервые. Хотелось просто чувствовать тепло его тела… ну ладно, не просто. Ещё мне жутко хотелось быть с ним одним целым. Хотелось, чтобы он обладал мой, а я — им. И мы наслаждались друг другом без остановки на протяжении всего дня, не отвечая на звонки и не открывая двери. Мне было безумно хорошо, Сунён открыл мне рай. И я многое бы отдала, чтобы только не выходить за пределы этой комнаты.
Ближе к вечеру, когда у меня уже саднило, а у него вероятно, натерло, мы приняли душ, оделись, а потом очень тихо смылись из дома. Вместе, держась за руку. Почти не в состоянии оторваться друг от друга. И мы нашли какое-то тихое кафе в красивом малолюдном месте, назаказывали самого вкусного, ели и смеялись. Это был самый странный и самый счастливый день в моей жизни.
Ночью мы вернулась домой, усталые и сонные, и легли в постель. Сунён прижал меня к себе, а я положила голову к нему на плечо. Это чувство нельзя передать. Его просто не хочется терять.
— Свадьба уже завтра, Сунён, — сказала, сама не заметив странной горечи в своём голосе. Мы весь день старались не затрагивать этой темы, но теперь, когда до облачения в торжественные наряды осталось совсем немного, стало боязно. И это было странно. Столько воды утекло всегда за эти два месяца, вроде всё передумал и надумали, но рана тревожила так, будто совсем новая…
— Не хочешь за меня, да? — сонно спросил Сунён. Я принялась водить пальчиком ему по груди.
— Не то чтобы не хочу, — сказала, — но… разве у тебя нет ощущения, что это… неправильно?
— Есть. — Он кивнул. — И с этим надо что-то делать. По идее, в брачную ночь мы с тобой должны… ребенка заделать. Ну ты помнишь.
— Мне восемнадцать, Сунён. Какие дети?
— Знаю…
Его тяжелый вздох вселил в меня что-то особенное. Надежду?..
Вдруг Сунён резко приподнялся и навис надо мной. Я пискнула от неожиданности, а он смотрел на меня, почти не моргая, и губы его чувственно приоткрылись.
— Роди мне маленького.
— Что?..
Вот дела. Я просто офигела от такой неожиданной просьбы. Но было одно жирное «НО».
— Сунён. Ты был моим первым мужчиной, потому что я…
— Любишь меня?..
— … но к детям я не готова. Понимаешь?
Он слегка нахмурился, затем понимающе кивнул.
— Я так понимаю, что противозачаточные ты не принимаешь?..
Посмотрела на него, как на глупого.
— По-твоему, почему я утром просила в меня не кончать?..
— Да, прости, затупил.
Задержав на мне взгляд, Сунён вдруг улыбнулся, и резким движением просто сгрёб меня в охапку. Усадил на подушки, затем требовательным движением стянул с меня нижнее бельё и, прильнув ко мне губами, снова коснулся меня между ног.
Через пару минут мы уже занимались любовью вовсю, и я сквозь пыл и жар услышала, как Сунён горячо и бессознательно шепчет:
— Как же я люблю тебя, Т\и, как люблю тебя, чаги, я люблю тебя…
***
На утро следующего дня к нам в комнату постучались. Я проснулась первой, разбудила Сунёна, и мы по-быстрому оделись перед тем, как открыть дверь. Слуга сказал нам, что мы должны будем пройти в отдельные комнаты и переодеться в официальную одежду, но до самой церемонии мы уже не увидимся. Расставаясь, Сунён заговорщически подмигнул мне. И я поверила его плану, какой бы он ни был.
Смотря на себя в зеркало, я не могла поверить, что я — невеста. И платье было ровно такое, какое я бы хотела, хоть пару деталей я бы и поменяла. Но меня никто не спрашивал. А мне было абсолютно всё равно. Я доверилась Сунёну и просто жаждала момента, когда он всё разрулит. И как он будет это делать — тоже вопрос.
На церемонию меня привезли отдельно от Хошика. Не знаю, зачем это нужно было (традиция такая?), но мне было на пользу. Я сидела и думала о нас. О семье. О друзьях. Во мне больше не было злобы. В тот день я поняла, что нет худа без добра. Что бы ни случилось завтра, сейчас я счастлива. С Сунёном. Я просто не знала, что богатый мальчик может иметь такую глубокую красивую душу. И я эту душу искренне полюбила.
В зале бракосочетания собрались все наши друзья и близкие. Было много народу, кого я совсем не знала. Подслушала, что документы о передаче наследства только-только подписали, и нам об этом скажут только после того, как мы поставим подписи. Хах, это они рановато, конечно…
Сама я позвала моих подружек с обеих школ, врача-сексолога (без неё бы я не знала много полезных вещей), ну и конечно Хансоля. Он пришёл и уж сидел в зале. И помахал мне рукой, счастливо улыбаясь. В тот момент у меня сердце сжалось — если бы не он, быть может, мы с Сунёном бы и не поняли, что любим друг друга. Любая мелочь, произошедшая не так — и мы бы не узнали, как дороги друг другу.
В этот раз я поприветствовала семью. К моему большому счастью пришла и бабушка, ей я была рада, наверное, больше всех. Я даже перекинулась парой слов с Джинхо. Она поделилась со мной, что ей было страшно: она думала, что я её ненавижу. Ну, я не стала говорить, что в какой-то момент так и было, но в целом я больше не могла злиться на мою любимую сестрёнку.
Всё во мне улеглось, словно песок от бессмысленной пустынной бури.
К алтарю меня повёл отец. Я была рада, что он адекватно относился ко всему, что происходило пусть всё это не особенно нормально было… и всё же…
А потом появился Сунён.
Моё сердце задрожало, ведь вот-вот что-то произойдёт.
Всё было как в сказке. Подписав нужные документы, я почувствовала себя… иначе. Мы смотрели друг на друга, не замечая никого и ничего. Воспоминания о прошедших месяцах картинками мелькали у нас в головах. Первая встреча задолго до сделки. Принц и Золушка. Первая встреча на «равных». Жертва и жертва. Первый поцелуй. Трепет сердец. Первая близость. Горит между нами…
Мы произнесли клятву и «скрепили союз поцелуем». После чего Сунён снова мне подмигнул, повернулся лицом к собравшимся и попросил минуточку внимания.
— Дамы и господа, — зычно начал он, — мама, папа, —он кивнул родителями, — а также многочисленные гости. Спешу сообщить вам, что вечеринка по случаю нашей с Т\и свадьбы вот-вот начнётся. Но есть один момент, требующий вашего внимания: меня и моей жены на ней не будет.
После его слов наступило молчание. Кто-то даже открыл рот. Я не знала, что в этой информации может быть шокирующего, но удивилась сама и ждала развязки.
— Не удивляйтесь, пожалуйста, всё хорошо. Просто знаете, я — такое дело, — не хочу. И Т\и, моя милая теперь уже жена, тоже не хочет. Знаешь, мама, — обратился он к госпоже, которая изо всех сил старалась сохранять спокойствие, и оно висело на волоске, — покупать Т\и у семьи, как мясо на рынке, было не очень хорошим поступком. Это не очень честная сделка. А если быть точным, то нечестная, от слова совсем. И вы, дорогие господа «семья Т\и». Даже не знаю, жаль мне вас, или нет. Зная моих родителей, выбора у вас не было, но, надеюсь, вы хорошо спите по ночам. Вот, видишь, дорогая мама, — снова обратился он к матери, — я женился. Согласен вести дела компании и заделать, блять, ребёночка. Ведь все этого так ждут, правда? Но, — он сделал паузу, подошёл ко мне и взял меня за руку, — для начала я хочу, чтобы все оставили нас в покое. На месяц-второй. Просто оставьте нас уже все В ПОКОЕ!
Все явно были в шоке. Сунён сохранял невозмутимое выражение лица, потащил меня за руку между рядов и принялся обращаться к некоторым людям, сидящим за скамьями. Послышался сначала шепот, потом в нашу сторону повалили вопросы. Я их не слушала. Сунён отвечал.
— Простите, извините. Да, мы уходим. Привет, Сохён, зря пришла. Нет, мне наплевать, что ты против моей свадьбы. Ага, да, пока. Здравствуй, дорогая сестра. Нет, мне не стыдно. Хватит показывать мужу характер, заебали уже страдать. Нет, я не злой, просто устал. Всё, пока. Пока!
Он что-то ещё говорил, но я не слушала. Чувствовала себя просто охренительно! Мы… просто ушли! Мы просто взяли и ушли, ото всех!
Сели в машину, которая ждала нас на улице, и уехали. В том, в чём были. Сунён взял меня за руку и улыбнулся.
— Теперь всё честно, чаги, — тихо сказал он.
