Run like the Devil {l.s}

CHAPTER X

  Foals «Albatross»  

  Парни направляются на юг, решая заночевать на окраине города Юджин, только вот в плане обнаруживается брешь:

— Она залегла на дно, — информирует их Гарри. — Ну, не буквально, конечно. Не думаю. Кстати, никаких следов оболочки?

— Её зовут Сташа, — огрызается Луи, аккуратно поправляя защитный амулет, приткнутый в угол мотельного номера, рядом с хрипящим кондиционером. Его бедра горят от сидения на корточках, но зато приятно прижиматься спиной к прохладной стене и иметь возможность охватить взглядом комнату целиком: две пустующие двуспальные кровати, двухместный диванчик, письменный стол со стулом, и шкаф с расхлябанной дверцей.

— Извини, — искренне говорит Гарри. — Никто её не видел?

От одного только вида юноши, звёздочкой растянувшегося на диване, что-то горячее разливается в животе Луи. Он отводит взгляд и вместо этого смотрит на Лиама, который сгорбился за крохотным столом.

— Не могу сказать, — отвечает парень, нахмурено вглядываясь в экран компьютера. — Там целую страничку в Фейсбуке завели. Уже подписалась целая куча людей, но последний раз её видели по-прежнему в Портленде.

Гарри ёрзает; Луи снова отводит от него взгляд и поправляет защитный амулет.

— А ты пытался связаться с её семьёй?  

— А толку? — заводится с полуоборота Луи. — Её родители и брат — мертвы. — Шершавая стена больно натирает спину, когда он резко вскакивает на ноги, но умышленно не морщится, злобно вглядываясь в демона, который развалился на диване, словно ему там и место, словно весь смысл его жизни заключается в том, чтобы занимать собой всё пространство Луи и преспокойно советовать им пойти допросить семью, которая совсем недавно потеряла троих человек и дочь, которая пропала без вести.

Гарри привстаёт, ровнее усаживаясь на одной из диванных подушек, и вскидывает руки в явной попытке успокоить Луи, словно тот — ребёнок, закативший истерику. Взгляд Луи становится ещё злее; он терпеть не может, когда его пытаются успокоить люди, а демоны и подавно.

— Я просто предложил. Разве её не ищут родственники?

— Гарри может быть прав, — вмешивается Лиам. — Стоит проверить.— Он перестал печатать и повернулся к парням, опасливо всматриваясь в Луи, будто тоже думает, что он какое-нибудь загнанное в угол, озлобленное, дикое животное, готовое наброситься в любой момент. От этого Луи хочется закричать.

Он глубоко вдыхает через нос.

— Это не подлежит обсуждению, — процеживает он сквозь сжатые зубы. Ногти впиваются в ладони настолько сильно, что, наверное, останутся следы. — Мы с ними поговорим только когда вернём им девочку.

— Но-

— Ни за что, Лиам. — Он надеется, что никто не услышит лёгкую дрожь в его голосе, то, как он сглатывает. Он поворачивается и устремляет на Гарри взгляд. — Разве суть сделки была не в том, что ты должен использовать свои силы как раз для такого дерьма?

— Так и есть, — отвечает Гарри, покусывая губу. Луи хочется сказать ему прекратить так делать. — Но я не всесильный. Она отправилась на юг, это всё, что я могу сказать, исходя из предоставленной вами информации. Может, если бы вы рассказали мне ещё что-нибудь кроме того, в чьё тело вселился демон-

Луи фыркает.

— Ага, раскатал губу.

— Он дело говорит, — вмешивается Лиам. — Да ещё и какое.

Луи награждает его свирепым взглядом, но парень смотрит на Гарри, смотрит с каким-то слепым доверием, а так быть не должно; Гарри не должен перенимать на себя бразды контроля, но Луи уже чувствует, как они, подобно верёвке, выскальзывают из его пальцев, дюйм за дюймом, оставляя по себе содранную кожу.

Гарри издаёт странный смешок, словно он раздражён, словно Луи тоже забирается ему под кожу, и это хоть немного тешит.

— Тебя это может шокировать, но мне известно о демонах гораздо больше твоего, — говорит он, вытягивая гласные, дразнясь. Прелестно. Теперь он строит из себя заумного мудака. — Я вполне вероятно смог бы выяснить, кто это, если бы ты рассказал мне всё, что знаешь. В противном случае, я так и буду бродить в потёмках.

Луи закусывает щеку и закатывает глаза.

— А я думал, ты не общался с другими демонами, — говорит он с глуповатой улыбкой и преувеличено дуется. Двое могут играть в эту игру, думает он. — Не ты ли ныл о том, что у тебя нет друзей?

— Я не антисоциален, — отвечает Гарри, — и не глухой, я всё ещё слышу кое-какие разговоры, просто большинство времени остаюсь на поверхности. Климат здесь получше, знаешь ли, — он делает паузу, глядя на Луи так, словно пытается его разгадать. — Для тебя это личное. — Это утверждение, а не вопрос. — Хоть ты и не хочешь делиться никакими деталями. Чего ты боишься?

— Не твоё дело, — огрызается Луи, рассматривая ковёр. Ты и понятия не имеешь, проскальзывает в мыслях.

— Мы заключили сделку, — говорит Гарри. — Конечно же, это моё дело. — Луи чувствует, как кожу обдаёт жаром от его взгляда, но поднять на него глаза не решается. Знает, что сегодняшний день и так содрал с него почти все защитные слои, отчего Гарри легко сможет посмотреть прямо в его естество, поэтому, не говоря ни слова, он выходит из комнаты, садится в машину и гонит вперёд, пока не чувствует, что снова может дышать. К тому времени, как он добирается до мотельной парковки, на часах где-то около трёх утра, и он не помнит, как долго его не было и где его вообще носило. Наверное, это должно пугать, но единственное, что он чувствует — усталость.

Он тихо проскальзывает в номер. Лиам спит на кровати, а Гарри — на диване, свернувшись калачиком в, судя по всему, крайне неудобную позу. Луи не знает, что делать, поэтому решает просто не задумываться над этим или над тем, что Гарри, вероятно, слышал, как он вошёл и сейчас просто притворяется спящим.

— Демонская хрень, — тихо бормочет он. Перестань пытаться его разгадать. Перестань об этом думать.

Не раздевшись, он падает на вторую кровать и смотрит на шпаклёванный потолок, пытаясь очистить сознание от ненужных мыслей. Это трудно, и ему удаётся уснуть только через час.

Просыпается он два часа спустя с головной больно, сухостью во рту и чувством, что на них неумолимо надвигается какая-то беда, но он не знает, когда или где она их настигнет. Он выливает содержимое мини Джека в чашку с кофе. От такой дозы не опьянеешь, но зато она поможет взбодриться, а затем он идёт в душ, который бодрит не меньше.

Он выходит из ванной и видит, как Лиам порхает по комнате, проверяя, не забыли они чего, а Гарри сидит на кровати Лиама, пережёвывая какой-то энергетический батончик, который вытащил из буфета. За который Луи не платил.

Луи одолевает внезапная мысль о том, что это худшее, за чем он застал Гарри. Мелкий воришка, думает он. Вот уж настоящее зло. Он качает головой; не стоит на этом зацикливаться. Он списывает всё на недостаток сна и закидывает на плечо рюкзак.

— Чур, я сижу рядом с водителем, — произносит Гарри, как только они выходят за дверь мотельного номера. Лиам возится со своей сумкой, поэтому до него не сразу доходит.

— Окей... Стой, нет! Нет, нет, нет. Луи, помоги!

Луи ещё раз проверяет багажник — всё на месте, там, где и должно быть, — бросает рюкзак, обходит машину и усаживается за водительское сиденье.

— Таковы правила, — слышит он пререкания Гарри. — Первый тот, кто забил.

«Камаро» слегка встряхивает; видимо, Лиам бросил тяжёлую кладь.

— Луи! — зовёт он. Слышится звук закрываемого багажника, а затем парень появляется у окна Луи и смотрит на него с нескрываемой раздражённостью. Луи отчаянно борется с улыбкой, щекочущей уголки рта, и пожимает плечами.

— Таковы правила, Пейно. Полезай назад.

Он широко ухмыляется, когда Лиам с ругательствами забирается на заднее сиденье. Выбешивать Лиама знакомо и приятно. Чего не скажешь о присутствии демона по правую руку.

— Можно включить радио? — спрашивает Гарри, после того как пристегнулся, при этом чуть не выбив локтём стакан из держателя. Бэмби, думает Луи, поворачивая ключ зажигания и поправляя зеркало заднего вида.

— Ни за что, — доносится голос Лиама из заднего сиденья в то же время, когда Луи, снимая машину с ручника, невольно ему вторит:

— Ни за что.

— Чур, моё счастье!¹ — кричит Лиам, — чур, моё счастье, чур, моё счастье, чур, моё счастье!

Луи проверяет зеркала заднего вида; горизонт чист, лишь несколько машин, припаркованных в углу парковки. Он сворачивает направо и оборачивается взглянуть на парня.

— Тебе сколько лет? — интересуется он. — Двенадцать? Что случилось с Агентом Пейном из ФБР?

Гарри на него шикает, и Луи невольно смеётся. Впрочем, закричать ему хочется не меньше.

— По правилам тебе нельзя разговаривать, — говорит Гарри, и Луи слышит, как он со скрипом поворачивается на сиденье и обращается к Лиаму. — Что ты заставишь его сделать?

Раскрасневшийся парень гневно фыркает и начинает быстро говорить, сбиваясь и запинаясь на словах, как и всегда, когда раздражён:

— Во-первых, Луи, если тот, кто крикнул: «Чур, я рядом с водителем» — неприкосновенен, то в таком случае это будет касаться и того, кто крикнул: «Чур, моё счастье». И, во-вторых, ты не можешь разговаривать, пока не согласишься позволить Гарри управлять радио, — зажмурившись, он широко улыбается, на все тридцать два, словно говорит: «Ха-ха, попался».

Может, и попался; Луи признает. Ему самому интересно, сколько он сможет промолчать. Наверное, не долго — он всегда был треплом, которого постоянно отсылали в кабинет директора за болтовню в классе. Даже хотели отправить на обследование на наличие СДВГ² или чего там, но тему замяли, когда он переехал в другой штат к отцу. Так что он просто отделывался выговорами вместо хождений по больницам.

Он со вздохом машет в сторону консоли.

— Ты выиграл, — ворчит он и начинает сдавать назад, может, с большим нажимом, чем нужно. Вполне возможно, что он решил слишком резко выехать из парковки, чтобы напугать Лиама. Тот аж вскрикнул, когда машину нехило так тряхнуло.

А вот Гарри и бровью не ведёт, и целых пять минут перебирает диски Луи. Тот как раз сворачивает налево, когда юноша включает один из них, поэтому не видит, что он там выбрал. Если это сраный «Bublé mix», который Найл продолжает ему подсовывать, то он сейчас разобьёт машину к чёртовой матери. Наверное, на это Лиам и рассчитывал. Луи подумывает подкинуть ему красный носок в белую одежду в следующий раз, когда они заедут в прачечную. В прошлый раз парень распсиховался не на шутку, и Луи улыбается, когда вспоминает.

На минуту в салоне воцаряется тишина, а затем он слышит въевшиеся в память знакомые ноты. Это не «Bublé», и не другое дерьмо, которое Найл продолжает ему совать, приговаривая, что это круто, хотя откуда Луи знать, если он не слушает ничего вышедшего позже 1999.

— Отличный выбор, — тихо говорит он, когда они выезжают на магистраль, и давит на газ, с удовольствием прислушиваясь к шуму мотора. Ему всегда нравились эти звуки, нравилось испытывать волнительный страх, когда набираешь скорость.

— Да брось, — стонет Лиам. — Ты, должно быть, надо мной издеваешься. Ты надо мной издеваешься? Ты правда позволяешь ему выбирать музыку? А что случилось с: «Водитель выбирает музыку, а пассажир затыкает хлеборезку»?

Луи начинает отвечать, но внезапно слышит, как тихо подпевает Гарри: «Шагни с порога входной двери, словно призрак в тумане». Его голос хорош, глубокий хриплый баритон, от которого у Луи перехватывает дыхание, а слова умирают в горле. Он осознает, что отрывает взгляд от дороги и смотрит вправо, натыкаясь на зелень глаз Гарри. Он краснеет и тут же отводит взгляд, понимая, что почти съехал с дороги. С колотящимся где-то под горлом сердцем он пытается выровнять машину, сворачивая слишком влево, но затем ему всё же удаётся вырулить на нужную полосу. Когда гул в ушах стихает, он слышит, как Гарри поёт про Марию. Он протяжно выдыхает и присоединяется к нему, напевая себе под нос.

Что я делаю, думает он.

Не знаю, отвечает стерео.