Ну почему он мой брат?!

Twenty two Part two

— Тихо, шшшш, не плачь.

— Гарри, он мой брат. Я не могу не плакать.

— Он ничего ещё не сделал. Тем более, он же понимает меня, он понимает, как брата. Он же любит тебя, так же, как я люблю Джемму. И ещё не факт, чтоон теперь согласится, учитывая сложившиеся обстоятельства, — по мере того, как парень говорил, Меган все меньше и меньше плакала, постепенно поднимая усталый и напуганный взгляд на парня.

— Да, но он же...

— Мег, не бери в голову, это мелочи.

— Гарри, это не мелочи, он, да как он вооб...

— М-е-г-а-н, Не Бери В Голову.

— Тогда зачем ты вообще мне это сказал?! Чтобы довести до слёз? Что ж, у тебя это прекрасно получилось.

— Нет, я сказал это, потому что не хочу чтоб тебе было больно.

— Послушай, Стайлс, ты один уже принёс мне столько боли, сколько Зейн не принесёт никогда. И вообще с каких это пор ты начал беспокоиться о моей психике. Мне кажется, что как только я появилась в Оксфорде, именно ты нанёс мне удар, разве нет? Ты начинаешь пугать меня. Может быть тебе надо в дурку, а не тюрьму? Мм? Гарри? — Меган снова начала плакать, только на этот раз она не прижимались к кудрявому, а наоборот, пятилась назад.

— Мне не надо в дурку, со мной все в порядке, я хочу, чтобы с тобой было так же. Мне просто не все равно.

Меган начала истерить. Она рыдала, срываясь на крик.

— Почему же? Потому что я не дала тебе? Или потому что мой брат не убил твоего отца? Или потому что я встречалась с Луи, а не с тобой? Или потому что я обманула тебя? Или потому что я знаю то, чего не знаешь ты? Или потому чт...

— Или потому что я люблю тебя, — перебив ее, прокричал кудрявый.

Меган встала в ступор.

— Ч-что, прости?

— Я сказал: «Или Потому Что Я Люблю Тебя».

— Ты решил убить меня здесь и сейчас? Чего ты добиваешься, Гарри? Ты хочешь, чтобы я умерла? Чего ты хочешь, Гарри?

— Тебя.

— А! Ну тогда все ясно! Ты просто решил трахнуть меня перед смертью! Что же ты медлишь? Давай начинай, или тебе помочь раздеться?

— Меган, ты опять все неправильно поняла, — парень рванул к ней.

— А как я должна сейчас что-либо понимать. Ты убиваешь меня, Стайлс!

— Нет, Меган, это ты меня убиваешь, — парень уже был вплотную к ней, — ты как стокгольмский синдром, — хрипло шептал он, — ты постепенно, медленно разрушаешь меня, а я не могу остановиться, ты бьешь меня в солнечное сплетение, не переставая, а я как пьяный дурак не сопротивляюсь. Я просто молчу, полностью отдаваясь, в тот момент, когда ты разрушаешь меня всего. Ты постоянно упоминаешь день нашего знакомства, пытаясь затоптать меня, — он шептал это все ей прямо в лицо, шею, волосы, — поверь мне, у тебя получилось, ты растоптала меня. Ты думаешь, мне не жаль, думаешь, мне не больно и не обидно?! А вот нет, Меган, мне очень жаль, мне очень больно и очень обидно. Ты думаешь, я не хочу исправить это? Очень хочу, но ты не даёшь мне возможности это сделать. Ты забиваешься в угол, убегая от своих проблем, ты боишься окружающих, боишься прошлого, боишься будущего, боишься настоящего, и ты боишься меня. Ты не должна этого делать. Ты должна забыть наконец этот чертов день! Слышишь?! Просто попробуй его забыть, попробуй начать с нуля. Попробуй дать мне шанс в конце концов. Я не такой плохой, как ты думаешь.

— Я знаю, — прошептала Меган.

— Я просто не умею любить, не умею не быть садистом, не умею быть человеком, я не умею ничего, но я могу научиться ради тебя, если ты дашь мне один шанс все исправить. Сейчас ты заменяешь мне кислород, и если я не буду дышать, то я просто умру. Я готов измениться, но мне необходима твоя помощь...

— Хорошо, — они сцепились взглядами. Наступила тишина, они, не отрываясь друг от друга ни на секунду, продолжали смотреть глаза в глаза.

— Я люблю тебя, — прозвучал эхом отдающийся хриплый голос.

— Я тоже.