Этот мальчик лежит сейчас ранним утром на скомканной кровати в домашней пижаме, бегает круглыми, испуганными и такими невинными глазками по обнаженной тебе, явно смущаясь, и поджимает пухлые губки. Этот мальчик слишком чистый, тронутый лишь тобой и готовый на все твои извращения. Готовый испачкать свои белесые крылышки о твою порочность. Этот мальчик слишком искренний, наивный до жути и ранимый, не испорчен людскими пороками и оставлен в этом мире самым нежным цветком, который ты когда-либо видела в своей жизни.
Этот мальчик — Пак Чимин.
И тебя чертовски возбуждает его внутренняя чистота, непорочность и невинность в каждом движении, взгляде, слове. Ты хочешь напиться им, стать такой же светлой, выучить каждый чувствительный сантиметр его тела, облизывая и кусая эти места, желаешь дарить ему только удовольствие и утопать в сладких и искренних стонах этого маленького брюнета.
Ты крадёшься дикой кошкой к Чимину, облизывая губы от нарастающего желания, смотришь прямо ему в глаза, а тот слово в душу заглядывает, прилипает к самому сердцу и никак оторваться не может, да и ты не хочешь. Ведёшь по открытой части ноги пальцем, передвигая коленями и ещё больше приближаясь к своему мальчику, а тот уже воздух ртом хватает, потому что чертовски чувствителен к твоим любым ласкам.
— Нуна? — зовёт так сладко, будто перед ним не его любимая нуна, а воплощение его самого потаённого желания, ложится на спину, машинально раздвигая ноги, и продолжает испытывать тебя взглядом полного нежности.
А в тебе его голосок пробуждает животное желание, этот слегка испуганный взгляд вызывает дрожь по всему телу, а вид этих невыносимо сладких губ заставляет внизу все запульсировать приятной истомой возбуждение, что растёт в геометрической прогрессии. И обидеть нельзя этого ангела воплоти, можно только дарить удовольствие и упиваться его отзывчивостью от каждого твоего касания.
Медленно проникаешь пальцами под резинки шорт и боксеров, стаскивая их вниз, и ожидаешь этого взгляда полного удивления, потому что целовать Чимина хочется везде, а тот в силу своего стеснения не позволяет. Но желание сдерживать больше нет сил. Тебе необходимо попробовать этого ангела на вкус.
Чимин ахает, когда прохладный утренний воздух касается горячей и нежной плоти его члена, который от возбуждения мелко подрагивает в твоих руках, и пальцами сжимает и без того мятые простыни, поднимает голову, чтобы увидеть и убедить себя в том, что ты задумала, в после, покраснев, падает на подушку, шумно дыша и почти поскуливая.
— Нуна, пожалуйста, — он мечется, хочет взорваться, чтобы не чувствовать себя настолько хорошо, хочет попросить большего, но боится, что не вытерпит таких пыток, хочет раствориться в твоих руках и позволить тебе делать все, что вздумается, но не может, потому что стесняется.
Ты же кончиком языка медленно-медленно ведёшь от основания члена до покрасневшей головки, обводя контур уретры и слизывая смазку своего мальчика. Как и ожидалось, он безумно сладкий. Слышишь, как брюнет всхлипывает в стоне, дрожит под тобой и сдерживает себя, чтобы не застонать в голос, лишь сжимает до побелевших костяшек ткань и скулит. А ты продолжаешь этого ангела мучить. Изучаешь языком головку, круговыми движениями обводе контур уже головки, насаживаешься ртом и пытаешься продвинуть орган как можно дальше, наслаждаясь громкими стонами не выдержавшего Чимина, и стонешь в ответ, потому что, черт, его голос словно сам секс, проникает до самого желания, обвивая тело приятной истомой.
— Чима, тебе приятно? — спрашиваешь, выпуская с причмокиванием член изо рта, и невинно хлопаешь глазками, смотря на блаженное лицо Чимина с помутневшим взглядом.
— Безумно, нуна, — тянет, выгибаясь в спине, и кончает тебе в рот после нескольких фрикций вверх-вниз, схватив тебя за волосы и проникнув как можно глубже.
А после лежит побитым зверьком, хоть стой и плачь от его вида, и часто дышит, облизывая пересохшие губы и прочищая горло. Этот мальчик самый нежный и невинный цветочек. Этот мальчик весь твой, весь на твоих ладонях, сладко стонет и зовёт во тьме, а после засыпает в твоих объятиях, уткнувшись в ключицы. Этот мальчик самая непозволительная и бесценная роскошь во всем мире.
И этот мальчик достался тебе.
