"Сын хозяина"
— С вашей задницей порностудии покорять бы, а вы начальник охраны. Т/и, вы сумасшедшая… — парень смеется, заходит в твой кабинет с чашкой чая. Он устал. Это и понятно, на главу семейства Чон уже третье покушение за неделю, а Чонгук – сын богатого отца, — вынужден ходить с охранником. Может быть, это было бы даже круто, только вот его телохранитель женщина.
— Думаешь, все дело в моей гендерной принадлежности? – ты говоришь с ним на «ты», так повелось. Отец строго запретил сыну даже думать о том, чтобы соблазнить тебя, пытаться доводить или унижать. Чон младший принял правила игры. Обращается на «вы», улыбается вежливо, иногда приносит кофе и чай не только себе.
— Думаю, в том, что даже маленькая и хрупкая вы можете вырубить любого. А еще удобно, все подумают, что у меня просто новая симпатичная девочка. Никто и не задумается над тем, что вы можете отстрелить яйца быстрее, чем кто-либо произнесет свое имя.
Ты смеешься. Чонгук забавный. Он часто рассуждает на тему твоего внешнего вида, честно признается, что ты ему нравишься. При том, что не совершил ни единой попытки приставать к тебе. Чонгук уважает мнение отца, и, если тот сказал, что ты лучшая, значит, так оно и есть. Это неоспоримый факт.
— Устал? – ты смотришь на парня с улыбкой, а он кивает. Вы уже привыкли жить рядом. Пока старший Чон не провернет сделку, вам все равно никуда друг от друга не деться. Месяц, два, три… Чонгуку все равно, ему нравится твоя компания. Ты не мешаешься под ногами, разрешаешь спокойно видеться с друзьями, почти не запрещаешь пить.
— Немного, секса все же не хватает, — Чонгук выдыхает устало. Парень привык часто физически выплескивать напряжение в паху. Дрочить как-то не особо привлекает, вот только трахаться в присутствии тебя не особо удобно.
— Потерпи недельку, не больше, — ты пожимаешь плечами. Сама была бы не против сходить в клуб, потанцевать, а после нагрянуть к своему парню, он наверняка соскучился. Только задница милого Чон Чонгука сейчас важнее, за ее сохранность тебе платят.
Чонгуку выдыхает, кивает и укладывается на диван. Ты сидишь недалеко от него в кресле, читаешь книгу, иногда поглядывая на своего подопечного. Парень пьет чай, что-то листает в телефоне, иногда хмурится. Усталость на его лице оставила свой отпечаток уже давно: глаза Чонгуку перестали гореть так же ярко, как пару лет назад. Это ты заметила сразу. Даже фотографироваться парень стал реже.
Утро следующего дня приходит слишком быстро. Ты понимаешь это, когда ложишься, чтобы хотя бы пару часов подремать, закрываешь глаза, а у Чонгука звенит будильник. Парень тихо матерится, но ты все прекрасно слышишь. Кажется, сколько бы он ни спал, выспаться не получается. У тебя такое же ощущение, поэтому ты и не спишь толком в последние пару ночей. Внутри беспокоит какое-то волнение, которое в итоге захватывает с каждым днем все сильнее, проникает так глубоко, что кажется, будто от идиотского чувства никуда уже и не деться.
Вы, как всегда, идете сначала на лекции в университет. Чонгук дремлет за партой, ты сидишь рядом и от скуки записываешь лекцию по философии. Преподаватель рассказывает скучно, нудно, совсем неинтересно. Ты бы даже сама стрельбу открыла, лишь бы разнообразить утренние пары Чонгука по философии.
— Интересная идея, — смеется Чон, услышав о твоей потрясающей задумке. – Ему бы не понравилось, но я бы оценил.
— Это самый скучный преподаватель или есть другие, с которыми мне повезло не встретиться?
— Кто знает, — Чонгук подмигивает тебе, собирает свои вещи и предлагает нагло свалить с занятия. – Обещаю, прочитаю все, что вы записали и выучу.
Врет. Вы оба это понимаете, но все лучше, чем профессор Пак и его лекции на полтора часа. Ты бы сама их прогуливала, будь студентом.
Вы топаете в парк, по дороге заглядываете в кофейню, откуда выносите пару пончиков и литр кофе на двоих. Усаживаетесь на скамеечке, начинаете болтать, и вот тут внутри что-то резко сжимается, ты понимаешь, что твои ощущения еще никогда не обманывали тебя. Резко подскакиваешь со скамьи, прикрывая собой Чонгука, и только тогда слышишь сразу несколько выстрелов. Ты быстро ведешь парня до машины, пока народ кричит, где-то воет сирена полиции и скорой. Твое тело неприятно ноет, кажется, попали, но сейчас не до этого.
Через несколько минут около вас уже чуть ли не войско, потому что старший Чон пригоняет всю оставшуюся свободную охрану к вам. Ты и рада, потому что чувствуешь, как тело немеет, где-то под ребрами болезненно ноет. И все уже хорошо, только Чонгук тихо хрипит испуганным голосом:
— В тебя же попали, дура…
…Следующие пару часов ты вообще ничего не помнишь. Сознание покинуло тело. До тебя доносятся только голоса каких-то людей, их много. Они переговариваются, паникуют, и, кажется, торопятся куда-то. Тебе смешно и больно. Кажется, ранение не такое уж и пустяковое…
Ты открываешь глаза. Голова гудит. Неприятно ноют ребра, которые даже болезненно пульсируют. Кажется, ты умерла и попала в ад. По-другому и быть не могло. Помогла сбежать мальчишке с пар, подставила и себя, и его под пулю. Хозяин убьет тебя. Просто сам пристрелит, чтобы не мучилась от отсутствия мозгов.
В палате тихо. Только кто-то держит за руку и тихо сопит. Кажется, спит. Ты приподнимаешь голову, уверенная, что увидишь там своего парня. На больничном стуле обнаруживается Чонгук. Он держит тебя за руку, откинувшись на спинку, и тихо дремлет. На его лице вселенская усталость и обеспокоенность.
Ждешь любимого человека, а в итоге просто человек, которого ты подставила, едва не убила и не умерла сама за него. Ты улыбаешься очередному сюрпризу от жизни, шевелишь рукой, и мальчишка мгновенно подскакивает.
— Т/и? – он смотрит сонно, словно ты разбудила пятилетнего ребенка.
— И тебе привет, все живы?
Чонгук кивает, усмехаясь:
— Отец едва голову мне не оторвал. Сказал, что я должен вас слушаться. Если бы не моя детская глупость, вы бы не лежали сейчас в больнице. Прав, как всегда.
Ты улыбаешься. Надо же, виновата ты, а досталось парню. Даже не честно. Ведь могла же настоять на своем, не пускать его с пар. Да просто в университетской столовой бы посидели, поболтали. Но нет, понесло вас кофе пить в парк.
— Ты же не виноват…
— Да какая разница? Главное, что мы оба живы. Отец показал мне кулак, сказал машину месяц не возьму. Только он забыл, что возите меня вы.
Вы оба смеетесь, Чонгук все держит тебя за руку, улыбается. Он все давно хотел тебе сказать, что случайно влюбился. Только все время не подходящее. Он обязательно подберет нужные слова, найдет тот самый момент и скажет тебе, а пока…
— Выздоравливайте, Т/и…
