/⚠Обращаю ваше внимание на то, что работа хоть и маленькая, но тяжелая и если вы особо впечатлительная личность, то советую пролистать дальше. Я предупредила.⚠/
Так отвратительно промозгло.
И то ли кафель в ванной все никак не может нагреться, то ли холод прёт изнутри, прожигая вены. Страшно даже.
Он так часто звал её, в такой громкой истерике, что соседи пару раз вызвали полицию. Но толку ноль. Она не приходит.
Хосок чувствует, как лицо, шею, руки, все тело зудит сильно, он уже и водой ледяной умывался и какими-то мазями его натирал – бесполезно. Будто под кожей что-то шевелиться, желает выбраться наружу, но никак не может найти выход.
Он какие-то места до мяса расчесал, лишь бы это прекратилось, лишь бы мысли перестали путаться от ощущения, что мозги превращаются в кашу. Страшно, страшно, страшно.
Губы сильно искусаны, из них по подбородку стекает кровь, пачкая футболку, парень лишь размазывает ее по всему лицу, испытывая невероятную боль. Но он всё ещё её зовёт.
Так страшно, что на тебя повесят клеймо "психопат" и закроют в комнату с жесткой кроватью с ремнями и абсолютным отсутвием чего-либо, что может тебе навредить. Хосок не хочет, он знает, что он не больной, потому что чёртов зуд и холод не могут быть лишь его галлюцинациями. Нет-нет-нет.
Он знает, что если она придет, то ему станет легче, она спасет его, та девушка в синем платье. Поэтому парень каждый чёртов день, каждую минуту умоляет ее прийти и забрать его из этого ада.
"Оставь надежду, всяк сюда входящий", Хосок чертового Данте наизусть цитирует, потому что его ад, как ничто другое, лучше показывает то, что у него на душе, что в его голове, насквозь пропитанной болью и отчаянием. Он так устал терпеть, ждать и надеяться, что сам пошел искать. Только сам не знает, чего.
На улице, кажется, теплее, чем в его собственном доме, он полумертвым телом шатается по улице и даже не удосужился смыть кровь с рук и лица. Немногочисленные прохожие, в этот поздний час, сторонятся его, избегая и шарахаются в страхе. Но Хосоку, честно, плевать. Он ищет.
И, кажется, нашел.
Лёгкая синяя юбка развивается от несильного ветра, переодически открывая взору узкие лодыжки и фигурные икры молодой девушки. У Хосока глаза наполняются надеждой, а в груди сердце бьется как сумасшедшее, отдаваясь эхом по всему телу.
Он подходит ближе и кладет измазанную его собственной кровью руку девушке на плечо, она дергается, оборачивается и в глазах её застывает страх.
– В-вы в порядке? – дрожащим голосом спрашивает, оглядывая изуродованное лицо парня, – Может вам скорую вызывать?
И вдруг вгляд Хосока резко тухнет. Нет. Нет-нет-нет. Только не врачи. Она не может так с ним поступить, она ведь его спасение. Он не сумасшедший, нет.
– Ты такая же, как и другие, – вздыхает он и вещает бесцветным голосом, – Я ведь искал тебя так долго.
Девушка и пискнуть не успевает, как от тяжёлого удара летит на грязную землю. Пятится в страхе, но смысла нет.
Хосок разочарован.
Хосоку больно.
– Это твоя расплата за то, что обманула меня! – вопит парень, обращаясь к уже холодному и обезображенному телу, пока несколько санитаров запихивают его в машину, – Я ведь так долго звал тебя...
