Дышу тобой

Глава 1.

Колёсики большого чемодана ввязли в земле, и Клэри в который раз пожалела, что решила идти через лужайку, а не по асфальтированному тротуару.

Просто так было гораздо ближе добраться до главного входа в пансион, где было множество маленьких ступенек, большие серые колонны и мощная дубовая дверь, которую Клэри до пятого класса не могла открыть без посторонней помощи. Это был еще один повод для насмешек от Блэка.

Потянув за ручку, Клэри зашла в здание пансиона и сразу же уткнулась носом в чью-то широкую грудь. В нос ударил запах сигарет и дорогого парфюма. Будто бы из ночного кошмара.

Клэри было до жути страшно поднимать глаза, хотя она прекрасно знала, кто именно сейчас стоит рядом, но увидеть его через три месяца свободы от него же, ей было не по силу. Этот запах преследовал ее постоянно, поэтому не узнать его Клэри не могла.

— Уберись с дороги, — прогремел его голос, и ей пришлось поднять глаза.

Повелительные ноты в его голосе, заставили внутренне сжаться от страха.

Да, Блэк полностью соответствовал своей иностранной фамилии.

Он был черный, как и внутри, так и снаружи. Темная челка прикрывала прямой, ровный лоб, а пронзительные серые глаза смотрели снова будто бы сквозь нее. Клэри всегда боялась его уничтожающего взгляда, хотя никогда и не признавала этого. То, как он смотрит на нее сверху вниз, словно она пыль на его ботинках, заставляло девушку чувствовать себя совсем маленькой и блеклой, но Кларисса упорно боролась с этим чувством.

Волна раздражения прошлась по позвоночнику и задержалась в районе горла, чтобы вот-вот выплеснуться резкими словами, однако губы произнесли совсем не то, о чем кричал разум, а голос прозвучал не так уверенно, как планировала девушка.

— Мог бы быть повежливее с девушкой, Блэк, — однако накопленная за эти года ярость и злость на него все-таки сделали свое дело: его фамилию девушка выплюнула именно так, как и хотела.

Со злостью, презрением и неконтролируемой яростью. Она даже аплодировала себе в мыслях, радуясь маленькой победе. Однако следующий его взгляд, брошенный на нее, чуть не заставил ее пожалеть о выбранном тоне, но Клэри крепко сжала кулаки, крепко впиваясь в ручку чемоданчика.

— Где ты здесь увидела девушку, Ковалева? — его губы скривились именно в той усмешке, которую девушка решительно пыталась выбросить из своей памяти все лето, чтобы попытаться жить нормально.

Но вот он. Стоит, смотрит на нее своими нереально-светлыми глазами, которые никак не вписываются в остальную внешность. Черные джинсы, свисающие на бедрах и такая же черная рубашка, через которую едва прорисовываются натренированные мышцы пресса. Да, бессмысленная игра в баскетбол и длительные тренировки сделали свое дело. Блэк представлял собой груду мышц, но при этом умудрялся быть элегантным и собранным.

Не похоже было, что смерть отца как-то отпечаталась на внешнем виде парня, а ведь она должна была хоть как-то повлиять на него, ведь так? Так почему перед ней сейчас стоял все тот же Блэк, ничуть не изменившийся за лето? Разве что только он стал еще выше, чем обычно.

— Она стоит перед тобой, — Клэри начинала закипать только от того, что он смотрел сквозь нее, будто бы ее не существовало вообще.

Будто бы она невидимка.

Ее жутко злило, что когда он рядом, она даже в мыслях не может назвать его каким-то оскорбляющим словом. Почему?

Гребанный призрак, который недостоин называться девушкой.

— Ты хотела сказать подо мной, — опять этот тон, от которого хотелось заткнуть уши.

Ну вот. Одна фраза — весь день испорчен.

Блэк всегда умело подбирал интонации и взгляды. Он мог просто одним взглядом заставить заткнуться на весь день, и одним словом опозорить на всю школу. Но больше всего он любил практиковаться в красноречии на Клэри, ведь она не принадлежала к высшему обществу и не обладала сексуальными формами и идеальной внешностью, а, значит, поводов было предостаточно.

А Блэк общался только с лучшими из лучших. Крутился в самом «идеальном» обществе, в которое входили все дети богатых и обеспеченных родителей. Иногда Клэри казалось, что Максим Блэк — исчадие ада, которое по каким-то непонятным причинам попало на землю. Он встречался со многими девушками, но никогда, никогда, с недостойными. Девушки, как правило, долго не задерживались и быстро менялись, однако у нас в школе было достаточно много девушек, несмотря на то, что пансион с физико-математическим уклоном.

Некоторые из его пассий могли бы посоревноваться в уровне интеллекта с его собакой, но победу они бы не получили. Вообще, можно привозить с собой в пансион животных, однако маленьких и с учетом того, что они не будут приносить особого вреда.

Но это же Блэк.

Ему позволяется брать в пансион устрашающего вида добермана со страшной кличкой Демон. Под стать его хозяину. Собаку ему разрешили взять только с условием, что она никого не покалечит. Но Клэри безумно его боялась, ибо пес действительно выглядел устрашающе. Она ни разу не видела, чтобы кто-то из окружения Блэка попробовал хотя бы протянуть руку к животному.

А в этом году Ковалева, на свой страх и риск, решила завести котенка. Сейчас у нее в чемодане мирно спит четырехмесячная белая британская шиншилла с большими голубыми глазами и пушистой шерсткой, которую она назвала Иззи.

Сейчас она невольно провела сравнение между ними.

Кошка и собака.

Как бы банально это не было, но Клэри именно так всегда и считала. Волосы хлестнули по щекам от сильного ветра, и девушке уже не терпелось зайти в пансион, чтобы оставить вещи и побежать в огромный зал, где проводятся все торжественные мероприятия. Наконец, увидеть Кира и Лекса, которые, наверняка, уже ждут ее в зале, пока она тут не может войти в главную дверь, из-за фигуры Блэка, преграждающей ей дорогу.

— У меня нет ни времени, ни желания обмениваться с тобой любезностями, так что, будь добр, дай мне пройти, — когда она договаривала свою речь, в небе сверкнула молния: дождь вот-вот начнётся.

Блэк скривил губы так, что Клэри хотелось зажмурить глаза, чтобы не смотреть на нее, но такой вольности она не могла себе позволить. Не могла позволить себе дать еще один повод для насмешек с его стороны.

— Нет, Ковалева, это у меня нет желания и времени, так что свали нахер с дороги, чтобы мне не приходилось еще раз пачкать об тебя свою одежду, — выплюнул он, все же обходя девушку.

Видимо, парень действительно куда-то спешил, иначе точно заставил бы ее освободить для него дорогу.

И, в который раз, последнее слово осталось за ним. Клэри со злостью сжала губы и зашла в здание пансиона.

Колесики чемодана пачкали пол и жалобно скрипели, однако Клариссе все еще предстояло поднять его на третий этаж здания. Обычно этим делом занимались Кир и Лекс, однако, сейчас их рядом не было, так что девушке предстояло сделать это самой.

Почему именно я? Почему он не нашел какой-нибудь другой объект для насмешек?

Остановившись около красивой лестницы, которая вела на третий этаж, Кларисса посмотрела на нее с глубоким вздохом. Пускай, она просто быстро поднимет чемодан, чтобы все книги и вещи с него не разбросались по всей лестнице.

— Тебе помочь? — поинтересовался мелодичный голос за ее спиной.

Кларисса даже вздрогнула от неожиданности, учитывая тот факт, что обычно в этот день здесь никого не бывает, кроме нее, появление рядом кого-то было воистину неожиданно.

Она резко развернулась и встретилась взглядом со смеющимися карими глазами. Перед ней стоял высокий молодой человек довольно симпатичной наружности. Все же, если сравнивать с тем же Блэком, блондин, стоящий перед Клэри, определенно ему проигрывал.

Но девушка не помнила его, а у Клариссы всегда была хорошая память на лица, да и не только.

— Я новенький, — улыбнулся он, протягивая руки к чемоданчику Ковалевой, которой девушка крепко сжимала в руках. — Меня зовут Олег Туманов, а тебя?

Девушка все еще стояла в немом оцепенении, просто-напросто не веря, что кто-то, кроме Лекса или Кира, мог просто так непринужденно завести с ней беседу. Нет, конечно, Клэри общалась с некоторыми людьми, помимо мальчишек, однако разговоры эти были очень сухими и только по делу.

А этот молодой человек прямо-таки излучал энергию своим дружелюбием и теплом. Глаза теплого шоколадного цвета с любопытством всматривались в лицо девушки, будто бы пытаясь вытянуть из нее улыбку или хотя бы хоть слово.

И у него получилось: губы девушки невольно растянулись в полуулыбке.

— Клэри, — произнесла девушка, стараясь, чтобы ее голос прозвучал максимально дружелюбно.

Однако, после разговора с Блэком, это было несколько тяжело, так что легкий, незаметный оттенок раздражения в ее голосе все-таки прослеживался, но Олег либо не распознал его в голосе девушки, либо сделал вид, что не заметил его.

— Красивое имя, Клэ-эри, — он протянул ее имя, будто бы пробуя его на вкус. — Это полное имя?

Честно говоря, Ковалева не хотела, чтобы эта беседа заканчивалась, потому что у нее давно все не было так... легко и непринужденно?

— Нет, полное имя — Кларисса, — пытаясь казаться милой, произнесла девушка.

С ней никогда не говорили так дружелюбно и легко, обычно все разговоры сводились к списыванию домашней работы и вопросам девушек насчет Кира и Лекса.

— Может, ты позволишь мне помочь? — ухмыльнулся он.

Ковалева сразу же вогналась в предательскую краску смущения, потому что ее рука все еще не давала Олегу забрать чемодан. Но после ее реплики ладонь разжалась, позволяя парню помочь ей.

Олег с легкостью аккуратно приподнял чемодан Клэри, в то время, как сама девушка, со скрытым интересом наблюдала за движениями парня. Определенно он чем-то занимался, так как был хорошо сложен, а через белую, слегка мятую, рубашку отлично выделялись мышцы пресса.

Но Клэри почему-то совершенно не хотелось, чтобы этот молодой человек вступил в баскетбольную команду.

От этого баскетбола все нормальные люди становятся сумасшедшими!

Но не только этот вопрос мучал Клариссу, когда она наблюдала, как Олег поднимает ее тяжелый чемодан на третий этаж, где располагалась ее комната, которую она делила еще с двумя девушками. В какой класс попал Олег? Клариссе очень хотелось бы, чтобы он попал в Б, однако, ее разум понимал, что рубашка Туманова стоила во много раз дороже, чем казалось на первый взгляд, да и золотые часы на руке парня говорили, что он из состоятельной семьи.

— Приятно было познакомиться, Клэри, — произнес он, передавая ручку чемодана прямо в руку Клэри, когда они стояли около ее двери.

Клэри еле сдержала в себе порыв произнести: «Останься». Когда она брала чемодан из его рук, их пальцы всего на мгновение соприкоснулись. И первым осознанием Клариссы было: они теплые. Такие теплые, будто бы ее на мгновение ударило током.

— Спасибо, мне тоже, — произнесла она, проходя в комнату.

В этой комнате она жила с двумя девушками, с которыми у нее были, так сказать, напряженные отношения. Алиса и Диана были теми еще стервами, которые не упускали возможности поставить Клэри подножку. Несмотря на тот факт, что они из Б-класса, девушки активно строят глазки мажорам из А. Когда слушать их разговоры о моде и мальчиках, особенно часто в них фигурировал Блэк, становилось невыносимо, она затыкала уши наушниками и ложилась спать.

За то время, что они живут вместе, Клэри мечтала от них съехать, потому что учиться в этой комнате было невозможно, из-за постоянных гостей, в виде парней и девушек, громкой музыки и смеха. Когда находиться здесь становилось невыносимо, девушка уходила в библиотеку, где и задерживалась до поздней ночи, уходя только тогда, когда добрая библиотекарша Виктория Степановна посылала ее спать.

— Зубрилка, ты что здесь забыла? — презрительно кинула Диана.

Вот такое общение было у Клариссы с ее одноклассницами, а все потому, что она всегда готовила уроки и не заморачивалась по поводу одежды. Школьная форма, по поводу которой так возмущались Алиса и Диана, вполне ее устраивала, тем более, что в ней необходимо было ходить только на уроки, а в свободное время можно было ходить в любимых свитерах и джинсах. Сама форма состояла из красной клетчатой юбки по колено, белоснежной рубашки и красных жилетках с эмблемой школы, ко всему этому прилагался так же красный галстук.

Кларисса посмотрела на одноклассницу, которая, видимо, уже вернулась с праздничного обеда, и произнесла:

— Если ты за десять лет не заметила, то я тут живу, Ди.

Отлично. Она пропустила обед, теперь придется ждать ужина, чтобы нормально покушать. Кусочек булочки, которым она успела позавтракать — не считается нормальной едой, по мнению желудка. Тут Клэри заметила, что ее кровать уже занята рыжеволосой девушкой с ее класса.

— Нет, зубрилка, — ухмыльнулась Алиса. — Ты тут больше не живешь. Вот, что попросила передать тебе Антонина.

Блондинка продефилировала к ошарашенной Клариссе и вложила в ее руку письмо от заместителя директора Антонины Гавриловны, а так же преподавателя по математике. Что же случилось? Руки судорожно начали разрывать конверт. Антонина Гавриловна всегда была добра к ней и много помогала, из-за чего все считали, что Ковалева ее любимица, однако, как думала Клэри, если бы любой другой ученик обратился к ней за помощью — она непременно бы помогла. Так же она являлась классным руководителем Б-класса.

Кларисса Викторовна Ковалева!

Если вы получили данное письмо, то, значит, по Вашему обыкновению, вы опоздали на праздничный обед в первый учебный день. Несмотря на регулярные опоздания, вы являетесь лучшей ученицей в Вашем классе, и директор Добровольский решил, что вы идеально подойдете на роль Главной Старосты Школы. Примите мои поздравления.

Ожидаю Вас в своем кабинете, чтобы предоставить Вам дальнейшие указания. Ваши вещи можете оставить у дверей Вашей бывшей комнаты, наш грузчик обязательно отнесет их в Вашу новую комнату.

С Уважением, Заместитель директора Антонина Гавриловна Шереметьева.

Господи! Клэри едва не выронила заветное письмо из рук. Главная Староста Школы! Это же то, о чем она мечтала со дня поступления в пансион. Такую должность получали лишь самые ответственные ученики одиннадцатого класса. Мальчик и Девочка, которые должны следить за порядком, организацией мероприятий и — самое захватывающее — ночное патрулирование всего пансиона. У этих двух учеников есть большие привилегии, такие как собственная комната и ванная, да и некоторые плюсы на экзаменах. Но это такая ответственность, которая к чему-то обязывает.

Но это был шанс доказать, что она действительно лучшая, что она действительно заслужила эту должность. Ей было все равно, кто был вторым старостой, радость победы просто захлестнула ее с головой.

— Поздравляю, зубрилка, а теперь вали отсюда, — рявкнула Диана, захлопнув дверь прямо перед носом девушки.

Что ж, теперь-то у нее будет своя комната, в которой можно будет спокойно почитать книгу в абсолютной тишине, где не будет мешать громкая музыка или пустые разговоры. Оставив чемодан, в котором спокойно спала Иззи, Кларисса, захватив рюкзак, побежала в знакомый кабинет заместителя.

Остановившись около большой дубовой двери, девушка дала себе пару секунд на отдышку. Как же обрадуются папа с мамой, когда узнают, что их дочь стала Главной Старостой. Когда девушке все-таки удалось выровнять свое дыхание, она осторожно постучала в дверь.

— Войдите, — послышался строгий голос нашего преподавателя по математике.

Выдохнув, Кларисса отворила дверь и буквально ударилась взглядом о широкую черную спину. Споткнувшись о ненавистный порог, она упала на колени, а все содержимое рюкзака оказалось разбросано по деревянному паркету.

Этого просто не может быть! Скажите мне, что это все чья-то совершенно не смешная шутка!

Он не ожидал. Он, блять, не ожидал, что именно это недоразумение ворвётся в кабинет заместителя с таким грохотом. Это было неожиданно, словно гребанный сюрприз. Почему именно она? Разве мало других девушек в пансионе, чтобы назначить их старостами, так почему Добровольский поставил в пару ему ее? Или совсем уже у старика крыша поехала, если он решил, что они когда-нибудь смогут сработаться.

Максим бросил один из своих презрительных взглядов на девушку, собирающую свои манатки с пола и судорожно запихивая их в рюкзак слегка дрожащими руками.

Ты тоже не ожидала, да, сука?

Как можно быть настолько неуклюжей, а? Она даже в своих обыкновенных кедах, словно корова на льду.

Он никогда не считал ее красивой. Слишком пухлые, невыразительные губы заставляли его в отвращении кривить рот, а длинные русые волосы всегда были затянуты в высокий хвост или непонятный пучок, в то время, как другие, нормальные, девушки пансиона вставали на два часа раньше, чтобы привести в порядок свою прическу.

Раздражение салютом ударило в мозг.

Уродка.

— Извините, я... — промямлила она, поднимаясь на ноги, — опоздала.

Неуклюжая овца, ты не будешь мешать мне делать в новой комнате все то, что я хочу делать.

— Не волнуйтесь, Кларисса, — мягко проговорила Антонина. — Вы важного ничего еще не пропустили. Я только начала объяснять Максиму основы...

Начала объяснять она, блять. А соизволить сказать, что теперь ему придется жить с этой идиоткой через стенку она не захотела? Сука, а он уже мечтал, как будет ежедневно трахать какую-то блондинку со стройными ножками, а тут такой облом...

Боже, этот ребенок даже если на каблуки встанет, то не будет доставать мне до подбородка.

Надо успокоиться, Блэк. Представь Энж. На коленях. С открытым ртом.

Это немного успокаивало, однако, тот факт, что Ковалева все еще бросала на него косые взгляды раздражал. Он как будто чувствовал, как она легонько скользит по нему своим испуганным взглядом.

Бойся меня, шлюха, бойся.

Это единственное ее правильное решение.

— Надеюсь, вы понимаете, что ваши личные конфликты не должны повлиять на ответственность и трудоспособность вашего старостата, — Антонина посмотрела на меня из-под стекол новых модных очков. — Наш директор посчитал, что вы будете идеальным примером хороших учеников.

Хотелось засмеяться. Прямо сейчас. В голос. Чтобы старуха поняла, насколько абсурдно звучат ее слова. Он не мог припомнить, чтобы они сказали друг другу больше двух слов, не используя оскорблений и издевок. Да и как с ней можно нормально общаться?

Она же... просто ничтожество.

Большая часть болтовни, которую вещала Антонина, не доходила до его слуха, так как его фантазия уже нарисовала картинку.

Энж поздравляет его с получением должности Главного Старосты Школы. Совершенно голая, поддающаяся, сладкая...

— Вам предстоит организовать множество мероприятий: праздников, концертов, балов, — информировала Антонина Гавриловна, пристально глядя на Блэка. — А Вам, Максим, еще предстоит держать в форме команду по баскетболу, так что ваш график будет плотным.

Да он ведь даже не слушает, что говорит Антонина Гавриловна!

Возмущению Клариссы не было предела, потому что существование в этой комнате Блэка казалось лишь страшным сном. Он не мог стать Старостой! Теперь она ненавидела его еще больше. Казалось, что Блэк не мог сделать ее жизнь еще хуже, однако, поглядите! Нет ничего невозможного.

Похоже, его такое соседство радовало не больше, чем ее. Пусть он откажется, а на его место возьмут какого-нибудь хлюпика в огромных очках, которого можно будет просто не замечать.

Кларисса окинула Блэка беглым взглядом. Вот стоит такой аристократически красивый, что хочется подойди и специально начать мять его рубашку, чтобы она не сидела на нем так... идеально.

— Отдельный вопрос — это патрулирование здания пансиона, — продолжала говорить заместитель директора. — Вам выделено на него всего два дня, остальное время пансион патрулируют учителя. Ваши дни — это вторник и четверг. Блэк, вы меня слушаете?

Вырываться из мира фантазий было нелегко, однако, он умудрился расслышать последнюю фразу Антонины.

— Да, Антонина Гавриловна, — его хриплый голос заставил миниатюрную девушку рядом едва заметно вздрогнуть. — Один день патрулирует она, другой — я, я полагаю?

Если эта сучка кинет в его сторону еще хоть один подобный взгляд, он прямо сейчас разорвет ее на мелкие кусочки, потому что она раздражала.

Каждый ее вздох он считал пустой растратой кислорода.

Она просто никто. Для него.

Никто.

И никакой старостат этого не изменит.

— Вместе, — отчеканила Антонина. — Вы же не позволите, Максим, столь юной девушке ходить в одиночестве по ночному пансиону?

Сейчас просто хотелось подойти к этой сумасшедшей женщине и хорошенько ее встряхнуть, чтобы она поняла, наконец, что она недостойна проводить рядом с ним даже секунду, недостойна находиться на таком близком расстоянии, да, блять, она даже жить недостойна.

Просто забей, Блэк.

Забей на нее хер. Ты сам сказал, она — никто.

Ты выдержишь. Ради матери ты должен выдержать.

— Теперь пойдемте, я покажу Вам ваши новые комнаты, — произнесла Антонина, с улыбкой поднимаясь из-за своего дубового стола.

Идя по коридору, сзади Блэка и Антонины, Кларисса чувствовала себя подавленно. Она была так обижена и зла, что Блэк залез и сюда, что хотелось просто сесть папе на коленки, уткнуться в его шерстяной свитер и зарыдать, как маленькая девочка, коей он ее считает.

Я пообещала, что больше не буду плакать.

Комнаты старост располагались на пятом — самом последнем — этаже пансиона, где кроме небольшой общей комнаты, двух комнат старост и ванной, был только кабинет астрономии.

Общая комната, по мнению Клэри, была довольно милой. Здесь располагался небольшой камин, около которого стоял большой светло-бежевый диван с парой подушек кофейного цвета и два кресла с такими же подушками. Так же тут находились множество книжных шкафов и полок. Так же в углу стояло дерево фикуса, который уже дорос аж до потолка.

Клариссе почему-то стало интересно, как отреагировал Блэк, поэтому она стрельнула в него быстрым взглядом, молясь, чтобы он не заметил, ведь потом скажет, что она на него пялилась.

Блэк кривил свои идеальные губы в презрительной усмешке, видимо, комната ему не понравилась. Ну, конечно, это ведь не его комната в особняке мэра.

На левой стене располагались две двери, а ванная, как оказалось, была смежной, то есть, Клариссе придётся делить с ним еще и ванну.

— Комната Максима — это первая дверь, а Клариссы, соответственно, вторая, — произнесла Антонина Гавриловна, указывая указательным пальцем поочередно на каждую дверь. — А теперь, я оставлю вас, чтобы вы могли обжиться, да и у меня есть еще много дел. Ах, да, Максим, для твоего питомца было сделано спальное место, так что твоя мать может привезти его завтра.

Боже мой, я совсем забыла за его собаку, а как же Иззи? Как она уживётся тут, учитывая, что за стенкой будет жить огромный доберман?

Когда Антонина вышла из комнаты, оставляя их наедине, Клэри стало по-настоящему страшно.

Надо бежать.

Просто спасаться.

Сделав глубокий выдох, она метнулась к двери своей комнаты, как хриплый голос позади нее произнес:

— Стоять!