Дышу тобой

Глава 28.

Блэк всег­да лю­бил чер­ные до­рогие ав­то­моби­ли. Отец с детс­тва при­учил его к чер­но­му, ед­ва ли не кри­ча ему на ухо, что чер­ный — это цвет Блэ­ков. В их ог­ромном по­местье все бы­ло вы­пол­не­но в чер­ных то­нах, сме­шан­ных с се­реб­ром. Иде­аль­ное со­чета­ние. Сей­час угол­ки его губ ед­ва за­мет­но дер­ну­лись, ког­да он уви­дел чер­ный, пол­ностью то­ниро­ван­ный вне­дорож­ник, ко­торый при­ехал, что­бы заб­рать его из пан­си­она.

Ка­роли­на до­нель­зя хо­рошо зна­ла, как улуч­шить сы­ну нас­тро­ение.

Ко­торое бы­ло прос­то до ужа­са ху­евым. При од­ном толь­ко вос­по­мина­нии, как эта строп­ти­вая дев­чонка заж­му­рилась, слов­но ожи­дая, что он ее уда­рит, Блэ­ку хо­телось ра­зор­вать се­бя на час­ти. Он хо­тел бы, хо­тел бы за­лепить ей смач­ную по­щечи­ну, что­бы на блед­ной ко­же ли­ца ос­тался от­четли­вый след от его ла­дони, од­на­ко, не смог.

Сла­бак.

Зверь да­же не рып­нулся на нее из-за то­го, что она ска­зала. Он да­же не пос­мел рык­нуть на эту свет­ло­воло­сую дрянь, по­тому что ему не хо­телось де­лать ей боль­но. Он бо­ял­ся, бо­ял­ся сно­ва уви­деть ту пус­то­ту в ее гла­зах, ко­торую он ви­дел тог­да, в ко­ридо­ре, ког­да до­вел ее. Бо­ял­ся, что в этот раз у не­го не по­лучит­ся вер­нуть ее к жиз­ни. Хо­телось толь­ко лишь при­жать ее к сте­не и стя­нуть с нее эти до ужа­са уз­кие джин­сы, об­ле­га­ющие ма­лень­кую уп­ру­гую зад­ни­цу за­уч­ки, и трах­нуть так, что­бы она за­была обо всем на све­те, что­бы за­была о сво­их сло­вах, об этом иди­от­ском пла­не.

Ли­бо ты прос­то глуп, ли­бо пе­режи­ва­ешь за ме­ня.

А что сде­лал он? Что ты сде­лал, Блэк? По­цело­вал в ще­ку и по­желал хо­роших ка­никул? Что за ебан­ная хуй­ня? Как во­об­ще в тво­ем ат­ро­фиро­ван­ном моз­ге воз­никла та­кая идея? Прос­то зверь по­нимал, что она пра­ва, она так до ужа­са пра­ва, но он не пос­ме­ет приз­нать­ся.

Ни­ког­да.

Он ско­рее сво­им собс­твен­ным язы­ком по­давит­ся, чем приз­на­ет, что она пра­ва.

Де­мон при­выч­но зап­рыгнул на свое лю­бимое мес­то на зад­нем си­дении, ус­тро­ив вы­тяну­тую мор­ду на под­ло­кот­ни­ке. Во­дитель семьи Блэ­ков, ко­торо­го Макс знал чуть ли не с пе­ленок, дру­желюб­но улыб­нулся ему, как обыч­но не став за­давать глу­пых воп­ро­сов. Толь­ко взгля­нув на вы­раже­ние ли­ца нас­ледни­ка ро­да, он все по­нял. Как всег­да.

Все ра­бот­ни­ки семьи Блэ­ков прек­расно зна­ли це­ну мол­ча­нию. Все бы­ли пре­дан­ны, как псы.

Во­дитель Ни­колай уже дав­но мог по­лучить уже це­лое сос­то­яние, ес­ли бы рас­ска­зал бы то, что зна­ет, об­щес­твен­ности. Он слиш­ком мно­го знал, а по­тому прек­расно по­нимал, что по­том его жизнь прев­ра­тилась бы в су­щий ад. Ниг­де бы он не спря­тал­ся от гне­ва Алек­сан­дра Блэ­ка, а пос­ле его смер­ти все рав­но был страх, что Ка­роли­на Блэк раз­да­вит его, как мош­ку, сво­им стиль­ным ла­ковым каб­лу­ком.

Они не бы­ли друзь­ями.

Они бы­ли ра­бами, слу­гами. Каж­дый из ра­бот­ни­ков под­пи­сывал до­говор, обя­зыва­ющий их ра­ботать до пос­ледне­го вздо­ха, пос­вя­тив всю свою жизнь ро­ду Блэ­ков. По­местье бы­ло ог­ромным, во ис­ти­ну ог­ромным. Пос­ле смер­ти глав­но­го вла­дель­ца ни­чего не из­ме­нилось, раз­ве что его ка­бинет, рас­по­ложен­ный на треть­ем эта­же был плот­но за­перт на ключ. Ту­да ник­то не за­ходил, кро­ме Ка­роли­ны. Слу­гам бы­ло зап­ре­щено, а Макс прос­то не хо­тел бу­дора­жить вос­по­мина­ния. Сей­час, стоя пе­ред «Блэк­монтом», как па­фос­но на­зывал по­местье Алек­сандр Блэк, Макс по­нимал, что сей­час все из­ме­нит­ся.

Все те­перь бу­дет по-дру­гому в этом до­ме.

Не бы­ло то­го стра­ха пе­ред от­цом боль­ше. Не бы­ло это­го ще­мяще­го чувс­тва в гру­ди, ког­да он хо­дил по ог­ромно­му са­ду пе­ред по­месть­ем, стра­шась встре­тить стро­гую вы­сокую фи­гуру от­ца.Са­мым страш­ным че­лове­ком в жиз­ни Мак­си­ма Блэ­ка был его отец. Че­ловек, ко­торый дал ему жизнь. В пан­си­оне мож­но бы­ло де­лать вид, что ему по­хуй на все на све­те.

Но сей­час вос­по­мина­ния нах­лы­нули с та­кой жгу­чей си­лой, что хо­телось са­мому се­бе за­лепить по­щечи­ну, что­бы при­вес­ти в чувс­тво. Он не хо­тел сно­ва оку­нать­ся в это. Не хо­тел чувс­тво­вать это сно­ва.

Чер­тов уб­лю­док сдох, ос­та­вив ему все свои проб­ле­мы.

Ес­ли бы кто-то спро­сил Мак­сим Блэ­ка, ка­кой его са­мый силь­ный страх, он от­ве­тил бы да­же не за­думы­ва­ясь. Пос­мотреть в зер­ка­ло и уви­деть в от­ра­жении сво­его от­ца. Он не хо­тел ста­новить­ся им, не хо­тел упо­доб­лять­ся ему. Он не хо­тел ста­новить­ся Алек­сан­дром Блэ­ком. Ведь он это­го и до­бивал­ся, все эти го­ды упор­но ле­пил из не­го се­бя. Свою ко­пию с те­ми же при­выч­ка­ми и пред­почте­ни­ями.

Он да­же по­хож, блять, на от­ца нас­толь­ко, что их пу­та­ют.

«Блэк­монт» — са­мое до­рогое и ста­рин­ное зда­ние, ко­торое толь­ко мож­но встре­тить в го­роде, хо­тя и на­ходит­ся за его пре­дела­ми. Ог­ромная тер­ри­тория, пол­ностью при­над­ле­жащая Блэ­ку. Тер­ри­тория пол­ностью ого­роже­на вы­соким за­бором, за ко­торый ни од­на лю­бопыт­ная ду­ша не ос­ме­лить­ся заг­ля­нуть. Ог­ромный сад, в ко­тором так лю­бит про­водить вре­мя с кни­гой в ру­ках Ка­роли­на Блэк. Свое озе­ро, во­да в ко­тором ле­том та­кая теп­лая, что мож­но ку­пать­ся.

Макс лю­бил это озе­ро.

Са­мо тре­хэтаж­ное по­местье, вы­пол­ненное в го­тичес­ком сти­ле, не мог­ло не при­тяги­вать вни­мание. Мно­гие го­вори­ли, что в нем мо­гут спо­кой­но ужи­вать­ся сот­ни че­ловек, а жи­вут лишь де­сять. Семья Блэк и па­роч­ка их слуг. Блэк не мог с уве­рен­ностью наз­вать это мес­то до­мом. Его ма­тери так и не уда­лось сде­лать его у­ют­ным гнез­дышком.

Он был чер­ным и хо­лод­ным.

Как и са­ми Блэ­ки, ко­торых ос­та­лось не так уж и мно­го.

— Мак­сим, — он и не за­меча­ет, как к не­му гра­ци­оз­ной по­ход­кой идет мать. — На­конец-то, ты до­ма.

Мать бы­ла са­мой кра­сивой жен­щи­ной, ко­торую он знал. Его се­рые, хо­лод­ные гла­за дос­та­лись ему имен­но от нее. Единс­твен­ное, что в нем бы­ло ма­терин­ско­го. Вы­сокая, с иде­аль­но-вы­леп­ленной фи­гурой Ка­роли­на не мог­ла не при­тяги­вать к се­бе взгляд. Стиль­ная одеж­да в ку­пе с прек­расной внеш­ностью де­лала из его ма­тери са­мую нас­то­ящую мо­дель. Тем­ные во­лосы, ос­три­жен­ные по пле­чи, бы­ли, как всег­да, иде­аль­но уло­жены, а на ли­це не бы­ло со­вер­шенно ни­како­го ма­ки­яжа, так как она выш­ла из до­ма толь­ко для то­го, что­бы встре­тить сы­на.

В свои со­рок лет Ка­роли­на выг­ля­дела мак­си­мум на двад­цать пять, так что это бы­ло ее са­мым ог­ромным плю­сом. Она очень тща­тель­но сле­дила за со­бой, при­вык­ла, что­бы в ее внеш­ности не бы­ло ни еди­ного изъ­яна. Муж поз­во­лял ей все. Кос­ме­толо­гов, тре­неров, мас­са­жис­тов. Все, что ей бы­ло не­об­хо­димо, что­бы она мог­ла дер­жать мар­ку.

Все, что­бы он не бро­сил ее.

Но ес­ли Алек­сандр Блэк ко­го-то и лю­бил в сво­ей жиз­ни, то ее.

Се­рые гла­за смот­ре­ли на не­го с та­кой неж­ностью, что Блэк не мог не улыб­нуть­ся. Он толь­ко сей­час по­нял, нас­коль­ко сос­ку­чил­ся по ней. По ее тон­ким ру­кам, ко­торые пос­то­ян­но ак­ку­рат­но приг­ла­жива­ли его во­лосы, по ме­лодич­но­му го­лосу, ко­торый так рез­ко при­водит его в се­бя.

Она об­ня­ла его за шею, ти­хо всхлип­нув.

— Я так сос­ку­чилась, ты не пред­став­ля­ешь, как тя­жело жить од­ной в этом ог­ромном пус­том до­ме, — жа­лова­лась она, все так­же не от­пуская его. — Я не мо­гу да­же вый­ти из до­ма, по­тому что бо­юсь, что на ме­ня сно­ва на­падут.

Макс неп­ро­из­воль­но сжал ру­ки в ку­лаки, ког­да ус­лы­шал о на­паде­ни­ях. Он ни чер­та по­лез­но­го не мо­жет сде­лать, си­дя за сте­нами пан­си­она. На единс­твен­но­го род­но­го че­лове­ка на­пада­ют, пу­га­ют, уг­ро­жа­ют, а он лишь про­тира­ет шта­ны на уро­ках, хо­тя мог бы по­мочь здесь.

За­щитить свою мать.

Он не прос­тит се­бе, ес­ли с ней хо­тя бы что-ни­будь слу­чит­ся. Все кос­ти пе­рело­ма­ет, ес­ли кто-то хо­тя бы по­дума­ет о том, что­бы нав­ре­дить Ка­роли­не Блэк. Толь­ко она лю­била его. Толь­ко она всег­да ис­крен­не ра­дова­лась его ус­пе­хам, хо­тя и на лю­дях стро­ила из се­бя вы­соко­мер­ную кук­лу.

Он лю­бил ее.

От нее всег­да при­ят­но пах­ло. Нет, не так, как обыч­но пах­нет от ма­терей. От нее не пах­ло вы­печ­кой и пуд­рой. Нет. Она да­же и не уме­ла го­товить. От ма­тери пах­ло чем-то цве­точ­ным, при­ят­ным до оду­ри.

— Я до­ма, все бу­дет хо­рошо, — про­гово­рил он ей в во­лосы, раз­жи­мая креп­кие объ­ятия. — Идем в дом, не хва­тало, что­бы ты еще за­боле­ла.

Мать сог­ласно кив­ну­ла го­ловой, взя­ла его под ло­коть и по­вела в дом. У Мак­си­ма на­копи­лось дос­та­точ­но мно­го воп­ро­сов к ней. Он на­мере­вал­ся все ей рас­ска­зать, по­тому что Ка­роли­на мог­ла бы быть очень по­лез­на в этом де­ле. К то­му же, она всег­да бу­дет в бе­зопас­ности за тол­сты­ми сте­нами «Блэк­монта».

Ес­ли от­сю­да не вы­ходить, то ник­то не смо­жет да­же и паль­цем к ней при­кос­нуть­ся.

Са­мым за­щищен­ным мес­том в го­роде был не банк, не го­род­ская ра­туша, а имен­но по­местье Блэ­ков. Ох­ранная сис­те­ма бы­ла соз­да­на са­мим Алек­сан­дром в тот мо­мент, ког­да за­бере­мене­ла Ка­ри и пот­ре­бова­ла уси­лен­ной за­щиты ей и ре­бен­ку.

И стар­ший Блэк прек­расно это обус­тро­ил.

Ох­ранная сис­те­ма бы­ла иде­аль­ной. Лю­бое про­ник­но­вение чу­жого в этот дом бу­дет сра­зу же за­мече­но.

— Ма­рия, будь доб­ра, пе­редай по­вару, что при­ехал Мак­сим, пус­кай при­гото­вят на ужин его лю­бимое ра­гу, — от­да­ла ука­зание жен­щи­на мо­лодень­кой слу­жан­ке с боль­ши­ми ка­рими гла­зами, ко­торая тут же пом­ча­лась его вы­пол­нять. — Пой­дем, рас­ска­жешь мне, как де­ла в шко­ле.

Ох, он рас­ска­жет. Так рас­ска­жет, что ты ушам сво­им не по­веришь. Прос­то каж­дый день в пан­си­оне пос­те­пен­но прев­ра­щал­ся в гон­ку со смертью. Нет, он не рас­ска­жет ей все­го. Оп­ре­делен­но, нет. Ему не нуж­ны бы­ли ее пе­режи­вания и сле­зы. Толь­ко не это.

Он смяг­чит эту ис­то­рию, упус­кая из ви­ду не­кото­рые де­тали. Он рас­ска­зал ей все, кро­ме вза­имо­от­но­шений с Ко­вале­вой. И о том, что они бы­ли в ком­на­те, ког­да на­чал­ся по­жар. Он знал, нас­коль­ко мать муд­ра и опыт­на, знал, что она смо­жет по­мочь ему ра­зоб­рать­ся во всей этой си­ту­ации, ко­торая его бе­сила, раз­дра­жала, вы­води­ла из се­бя.

В при­дачу к иди­от­ским иде­ям Ко­вале­вой, ко­торая с че­го-то взду­мала жер­тво­вать со­бой.

Ка­роли­на вни­матель­но слу­шала его рас­сказ, прак­ти­чес­ки не от­вле­кая, лишь из­редка за­давая уточ­ня­ющие, кор­рек­тные воп­ро­сы. Она не ус­тра­ива­ла ис­те­рики, лишь толь­ко с бес­по­кой­ством смот­ре­ла на не­го, слов­но его по­реза­ли на час­ти и дос­та­вили ей в за­шитом ви­де.

Но это не нап­ря­гало.

Глав­ное, что она слу­шала.

— Так вот, — пос­ле длин­но­го рас­ска­за, Макс от­пил нем­но­го из круж­ки с го­рячим шо­кола­дом, ко­торый так за­бот­ли­во при­нес­ла для не­го Ма­рия. — Те­перь к на­шим ба­ранам. Те­бе ни­чего не го­ворит фа­милия Ту­манов?

Мать за­дума­лась, нах­му­рив иде­аль­ные бро­ви. Си­дя на чер­ном ко­жаном ди­ване, она по­ходи­ла на гра­ци­оз­ную, хит­рую кош­ку. Мать и бы­ла та­кой до смер­ти от­ца. Ког­да она зна­ла, что за ее спи­ной го­рой сто­ит муж, она не меш­ка­лась. Од­ной толь­ко под­писью ру­шила це­лые ком­па­нии, ли­шая ра­боты сот­ни лю­дей.

Она бы­ла и ос­та­ет­ся Блэк.

И это ни­чем не выт­ра­вить из че­лове­ка.

Они все та­кие. Без­жа­лос­тные, жес­то­кие лю­ди, ду­ма­ющие толь­ко о собс­твен­ной вы­годе. Пле­вать на все. Аб­со­лют­но. Вот и Ка­роли­не всег­да бы­ло пле­вать на всех, кро­ме му­жа и сы­на. За них она го­това бы­ла грызть глот­ки, го­това бы­ла ид­ти по го­ловам для их бла­га. Ее бо­ялись и ува­жали не мень­ше, чем хо­тели об­ла­дать.

Все муж­чи­ны, ра­бота­ющие в сфе­ре биз­не­са и по­лити­ки, хо­тели швыр­нуть на стол и хо­рошень­ко от­тра­хать Ка­роли­ну Блэк. И один раз один из ра­бото­дате­лей да­же по­пытал­ся. Отец тог­да не прос­то из­бил его, он прев­ра­тил его жизнь в аго­нию. Макс пом­нил это. Ког­да ему бы­ло пять, отец за­тащил за во­лосы в дом ка­кую-то жен­щи­ну. Она вы­рыва­лась, пла­кала и кри­чала.

Пос­ле за­тащи­ли ее му­жа, на ко­торо­го боль­но бы­ло смот­реть. Отец поп­ро­сил ох­ранни­ков из­на­сило­вать эту жен­щи­ну на гла­зах ее бед­но­го му­жа, ко­торый пос­мел за­жать в угол Ка­роли­ну Блэк.

Макс не осуж­дал. Ско­рее да­же под­держи­вал. Он сам за мать го­тов был ло­мать реб­ра, по­это­му дей­ствия от­ца вос­при­нял спо­кой­но да­же тог­да. Хо­тя был мал и глуп.

Ник­то не сме­ет при­чинять боль Блэ­кам.

— Впер­вые слы­шу, чес­тно го­воря, — про­гово­рила она, за­кинув но­гу на но­гу. — А это что за пер­со­наж?

Ка­роли­на Блэк зна­ла аб­со­лют­но каж­до­го в этом го­роде. Тот факт, что она не зна­ла Ту­мано­ва был по­доз­ри­тель­ным. Блэк сра­зу вспом­нил сгор­блен­ную фи­гуру, не­ряш­ли­вую одеж­ду и кап­ли на ру­баш­ке. Олег Ту­манов лишь прит­во­ря­ет­ся от­прыс­ком го­лубых кро­вей. На са­мом де­ле он нич­то­жес­тво.

Гре­бан­ное нич­то­жес­тво, ко­торое сме­ет по­сягать на его, ко­торое сме­ет уг­ро­жать ему.

— Глав­ный мой по­доз­ре­ва­емый, — от­ры­вис­то бро­са­ет Блэк, ед­ва сдер­жи­вая се­бя, по­тому что ярость бук­валь­но со­чит­ся на­ружу. — Я во­об­ще не знаю, что мне де­лать, мам. Как спас­ти их всех, не жер­твуя при этом нас­ледс­твом семьи.

Впер­вые ис­крен­но.

Он не зна­ет, что ему де­лать. Ес­ли у Ко­вале­вой в го­лове при­сутс­тву­ют хо­тя бы иди­от­ские идеи, то в его го­лове пус­то. Со­вер­шенно. Он, блять, по­нятия не име­ет, как раз­гре­бать это дерь­мо, ко­торое прев­ра­тилось уже в ог­ромную ку­чу. Столь­ко проб­лем, и да­же ни од­но­го на­мека на их ре­шение.

Но он зна­ет од­но.

Ни­кому из них он не поз­во­лит уме­реть.

— Чес­тно го­воря, я не по­нимаю, за­чем ему днев­ник тво­его от­ца, — при­кусив пух­лую гу­бу, ска­зала она. — Я на днях чи­тала его, там нет ни­чего та­кого, что мог­ло бы при­нес­ти ко­му-то хоть ка­кую-ни­будь поль­зу. Нет ни­каких ком­про­матов на на­шу семью, там во­об­ще ни­чего нет.

Ин­те­рес­ный факт. Не мо­жет быть та­кого, что там ни­чего нет. Ли­бо этот не­нор­маль­ный псих, по­сыла­ющий со­об­ще­ния, что-то по­путал, ли­бо ма­ма прос­то не смот­ре­ла при­дир­чи­вым взгля­дом.

— Как ду­ма­ешь, кто это тво­рит?

— Да­же ес­ли этот маль­чиш­ка, о ко­тором ты го­воришь, как-то при­час­тен, то дей­ству­ет он не сам, — уве­рен­но про­гово­рила она. — Это ли­бо кто-то, кто ищет на­живы, ли­бо кто-то из па­пиных кон­ку­рен­тов. Ма­ло кто знал, что отец ве­дет днев­ник. Нуж­но по­ис­кать в ка­бине­те от­ца от­че­ты о при­об­ре­тен­ных кам­па­ни­ях, воз­можно, фа­милия Ту­манов где-то и всплы­вет.

Боль­ше все­го на све­те Блэк хо­тел от­тя­нуть этот мо­мент. Са­мым тя­желым ис­пы­тани­ем бы­ло зай­ти в ка­бинет от­ца. Там все про­пита­но им. Аб­со­лют­но все ды­шит Алек­сан­дром Блэ­ком, хо­тя тот уже дав­но умер. Ему так чер­тов­ски не хо­телось пог­ру­жать­ся в это дерь­мо, что он го­тов был уже ид­ти на по­пят­ную, ес­ли бы не яз­ви­тель­ный го­лос в его го­лове.

Что, ма­лыш, ис­пу­гал­ся ка­кой-то пыль­ной ком­на­ты? Из-за тво­их глу­пых стра­хов дол­жны по­гиб­нуть Ник, Али­са и Ко­вале­ва, да? Да­вай, пред­ставь, что боль­ше не уви­дишь ее ла­зур­ных глаз толь­ко по­тому, что не за­шел в бляд­скую ком­на­ту, в ко­торой нет ни­чего страш­но­го.

На­хуй по­шел.

— Спа­сибо, мам, — про­гово­рил он, под­ни­ма­ясь с ди­вана.

Он прос­то обя­зан зай­ти в эту ком­на­ту, как бы ху­ево ему не бы­ло. Не так уж это и страш­но.