Дышу тобой

Глава 24.

Оп­ре­делен­но эта ат­мосфе­ра не нра­вилась Кла­рис­се Ко­вале­вой. Она до ужа­са обо­жала школь­ную биб­ли­оте­ку, там, где ти­шина и у­ют, где за­пах ста­рых фо­ли­ан­тов, где лег­кое шур­ша­ние стра­ниц. Это, по­жалуй, бы­ло ее са­мое лю­бимое мес­то во всем пан­си­оне. Толь­ко там она мог­ла спря­тать­ся от Блэ­ка, ко­торый не упус­кал шан­са ее за­деть, прос­то по­тому, что он вряд ли во­об­ще по­сещал биб­ли­оте­ку.

Сей­час же все сры­валось с пе­тель.

Вок­руг пол­ная не­раз­бе­риха, хо­тя учи­теля и пы­та­ют­ся ус­по­ко­ить па­нику­ющих де­тей. Так шум­но, что хо­чет­ся прос­то зат­кнуть уши ру­ками и заж­му­рить­ся. Что­бы прос­то не ви­деть все­го это­го. Клэ­ри сей­час меч­та­ла лишь об од­ном. Что­бы все вок­руг ста­ло од­ним лишь страш­ным сном. Вот сей­час она прос­то рас­пахнет гла­за и бу­дет в сво­ей пос­те­ли. Но это лишь меч­ты.

Это толь­ко лишь меч­ты.

Ан­то­нина Гав­ри­лов­на раз­да­ет ста­рос­там ука­зания, но Клэ­ри по­чему-то не тро­га­ет, слов­но чувс­тву­ет, что сей­час луч­ше ее не тро­гать. Ко­вале­ва лишь спо­кой­но смот­ре­ла в раз­ноцвет­ную тол­пу не­видя­щим взгля­дом, ста­ра­ясь не ду­мать ни о чем на све­те. Хоть па­ру се­кунд. Она свер­ну­лась клу­боч­ком в теп­лых объ­яти­ях Лек­са, как ма­лень­кий ко­тенок у пе­чи.

Она так по это­му сос­ку­чилась.

Как обыч­но.

Си­деть в объ­яти­ях луч­ше­го дру­га и чувс­тво­вать се­бя в не­кото­ром по­добии бе­зопас­ности, по­ка Са­мой­лов пе­реби­ра­ет паль­ца­ми ее спу­тан­ные во­лосы. Ей сей­час не хо­телось ду­мать ни о чем. Ни о Блэ­ке, ко­торый сей­час сто­ит в па­ре мет­ров от нее. Ни об Энж, ко­торая при­жима­ет­ся к его го­лой гру­ди. Ни об урод­ли­вой «та­ту­иров­ке», ук­ра­ша­ющей ее ру­ку. Ни о чем. Аб­со­лют­но.

Она прос­то ус­та­ла от это­го все­го. Ус­та­ла от ощу­щения пос­то­ян­ной опас­ности, ус­та­ла от не­понят­но­го от­но­шения Блэ­ка к ней, ус­та­ла от собс­твен­ных не­понят­ных чувств. Но неп­ри­ят­но по­калы­ва­ющее за­пястье не да­вало ей за­быть обо всем дерь­ме, ко­торое тво­рилось в ее жиз­ни.

— Клэ­ри, что с то­бой про­ис­хо­дит? Мы пе­рес­та­ли об­щать­ся, я уже и не пом­ню, ког­да мы в пос­ледний раз раз­го­вари­вали, — про­гово­рил Лекс ку­да-то в ее ма­куш­ку.

Лекс вни­матель­но пос­мотрел на ма­лень­кую хруп­кую де­вуш­ку в сво­их объ­яти­ях. Они яв­но не сле­пые и ви­дят, что с ней про­ис­хо­дит. С са­мого на­чала го­да он наб­лю­дал за тем, как де­вуш­ка мед­ленно тух­нет, все ре­же и ре­же он ви­дел в ее гла­зах при­выч­ный лю­бопыт­ный ого­нек, ко­торый он так лю­бил.

Она из­ме­нилась, а он был слиш­ком за­нят сво­ими лич­ны­ми проб­ле­мами, что­бы прос­то спро­сить, как у нее де­ла. Он был так силь­но пог­ло­щен са­мим со­бой, что не за­мечал, как эта хруп­кая ма­лень­кая де­вуш­ка рас­сы­па­ет­ся на гла­зах.

Они пе­рес­та­ли вмес­те за­сижи­вать­ся в биб­ли­оте­ке, по­тому что Лек­су боль­ше не бы­ло со­вер­шенно ни­како­го де­ла до уче­бы. Ему не нуж­но бы­ло по сто раз под­ряд объ­яс­нять те­мы по хи­мии, ко­торую он не по­нимал.

Прос­то уче­ба бы­ла пос­ледним фак­то­ром, ко­торый его ин­те­ресо­вал на дан­ный мо­мент. Не­уже­ли он прос­то за­был про нее? Хо­телось прос­то ра­зор­вать се­бя на час­ти, по­тому что он по­нял это толь­ко сей­час. Сей­час, ког­да она на­пуган­ная при­жима­лась к не­му в по­ис­ках за­щиты и уте­шения.

— Все в по­ряд­ке, Леш, — про­бор­мо­тала она. — Я прос­то ус­та­ла, эти за­боты ста­рос­ты ме­ня из­му­чили.

Леш.

Толь­ко она еще мог­ла его так наз­вать. До клас­са вось­мо­го его все имен­но так и на­зыва­ли, а по­том его на­чало раз­дра­жать это имя. Оно ка­залось ему та­ким до ужа­са прос­тым и ба­наль­ным, что он ре­шил, что ста­нет на­зывать се­бя Лек­сом. Это ка­залось ему не­веро­ят­но стиль­ным и мод­ным.

Толь­ко Клэ­ри звон­ко сме­ялась, ког­да ус­лы­шала их с Ки­рил­лом прось­бу на­зывать их Ки­ром и Лек­сом. Ска­зала, что они ду­раки и про­дол­жа­ла их на­зывать Ле­шей и Ки­рей, что до ужа­са зли­ло их обо­их.

Но сей­час, ког­да она про­из­несла вот это «Леш», ста­ло от­че­го-то так теп­ло внут­ри, так у­ют­но. Она бы­ла для не­го боль­ше, чем дру­гом. Она бы­ла для не­го сес­трой. И он прек­расно знал ее. Знал нас­толь­ко, что­бы по­нять, как бес­со­вес­тно она сей­час ему лга­ла. Из Кла­рис­сы Ко­вале­вой ни­ког­да не по­лучи­лось бы лгуньи.

Она слиш­ком свет­лая для это­го.

— Я прек­расно знаю, что ты сей­час мне врешь, Ко­вале­ва, — про­гово­рил он, улыб­нувшись угол­ком губ. — Но я не бу­ду на те­бя да­вить. За­хочешь — рас­ска­жешь са­ма, хо­рошо? Толь­ко рас­ска­жи, ес­ли во­об­ще пол­ный пиз­дец нас­та­нет, хо­рошо?

Она лишь креп­че при­жалась к не­му, чувс­твуя се­бя хоть нем­но­го нуж­ной, хоть нем­но­го важ­ной. Ей это­го так не хва­тало. Она жи­ла пос­ледние ме­сяцы в пол­ней­шей чер­но­те, ть­ме, как цве­ток в тем­ни­це. И Лекс сей­час, сам то­го не по­доз­ре­вая, стал для нее лу­чиком све­та.

Единс­твен­ным за дол­гое вре­мя.

Она чувс­тво­вала, что ему дей­стви­тель­но важ­но, что с ней про­ис­хо­дит. Ему важ­на она. А она да­же не спро­сила, как у не­го са­мого де­ла. Как он се­бя чувс­тву­ет. Все ли в по­ряд­ке у не­го.

Гре­бан­ная эго­ис­тка.

— Клэ­ри, по­обе­щай мне, что рас­ска­жешь, — стро­го про­гово­рил Са­мой­лов, выз­вав у Кла­рис­сы неп­ро­из­воль­ную улыб­ку.

— Обе­щаю, — бур­кну­ла она, прек­расно по­нимая, что не смо­жет сдер­жать это­го обе­щания. — Леш, что у те­бя с Али­сой?

Он пос­мотрел на Вол­ко­ву, ко­торая так теп­ло улы­балась, съ­ёжив­шись в объ­яти­ях сво­его бра­та. Он не смел по­дой­ти к сво­ей де­вуш­ке в та­кой теп­лый мо­мент единс­тва их семьи. Он не хо­тел это пор­тить. Он не смел во­об­ще сей­час да­же прос­то спро­сить в по­ряд­ке ли она, по­тому что этим са­мым раз­ру­шил бы та­кой ред­кий мо­мент.

Она улы­ба­ет­ся.

Ли­са улы­ба­ет­ся.

Что-то из об­ласти фан­тас­тки в пос­леднее вре­мя.

Не той веж­ли­вой улыб­кой, вы­дав­ленной прак­ти­чес­ки сил­ка­ми из се­бя, а ис­крен­ней, та­кой род­ной и зна­комой, что что-то сжи­ма­ет­ся внут­ри, ког­да он смот­рит на нее. И что-то так от­ча­ян­но гры­зет, по­тому что она так улы­ба­ет­ся не ему. Нуж­но быть са­мым нас­то­ящим иди­отом, что­бы не за­метить, как Фро­лов смот­рит на нее.

На его де­вуш­ку. Его, Лек­са.

Ту­пому бы­ло по­нят­но, что он влюб­лен в нее. И он был бы иде­аль­ным ва­ри­ан­том для Ли­сы. Бо­гатый. Ус­тра­ива­ющий ее бра­та. И это нас­толь­ко зли­ло Са­мой­ло­ва, что хо­телось прос­то выть. Но он так же прек­расно по­нимал, что ес­ли Али­са хо­тела бы быть с Фро­ловым, то она дав­но бы­ла бы.

У нее бы­ла ту­ча по­водов пор­вать с ним.

Но она ря­дом. Лек­су при­ят­но бы­ло ду­мать, что это что-то зна­чит. Он не по­нимал, как за та­кое ко­рот­кое вре­мя смог вля­пать­ся в эту де­воч­ку по уши. Так, что уже не пред­став­лял се­бя без нее. Без ее объ­ятий, без ее звон­ко­го сме­ха, без ее длин­ных рас­ска­зов о ее тре­ниров­ках. Она ста­ла цен­тром. Цен­тром его жиз­ни. И са­ма, на­вер­ное, это­го не за­мети­ла.

— Я не знаю, что с ней про­ис­хо­дит, Клэ­ри, — хрип­ло про­гово­рил па­рень. — Она го­ворит, что все в по­ряд­ке, но я-то ви­жу, что это не так. Она час­то не слу­ша­ет ме­ня, ухо­дя ку­да-то в се­бя. Я так ви­ню се­бя, что прос­то уже не знаю, что де­лать. Из-за ме­ня она пос­со­рилась с бра­том. Я пы­тал­ся по­гово­рить, чес­тно, но она прос­то-нап­росто пре­сека­ет эту те­му. Очень на­де­юсь, что сей­час, ког­да она по­мири­лась с ним, все ста­нет так же, как бы­ло. Я прос­то уже не мо­гу смот­реть на ее по­тух­шие гла­за.

Го­ворить об этом с Клэ­ри бы­ло лег­ко. Сло­ва, ко­торые ду­шили его пос­ледние дни, прос­то вы­рыва­лись на­ружу. Мо­жет, ему прос­то нуж­но бы­ло это. По­гово­рить с кем-то, кто прос­то выс­лу­ша­ет и пой­мет. Кто не бу­дет осуж­дать. Был, ко­неч­но, Ки­рилл, но он был да­лек от этой ро­ман­ти­чес­кой те­мы, хо­тя и сох по ка­кой-то та­инс­твен­ной нез­на­ком­ке уже ко­торый год.

Клэ­ри бы­ла иде­аль­ным ва­ри­ан­том.

Она смо­жет по­мочь ему ра­зоб­рать­ся со всем этим. Он прос­то уже не мог дер­жать все это в се­бе. Прос­то он ви­дел ее каж­дый день, об­ни­мал, це­ловал и по­нимал, что все это сов­сем не то. Он не чувс­тво­вал ее, хо­тя бы­вало так, что она тя­нулась к не­му так страс­тно, слов­но глу­шила в се­бе что-то, пы­талась от­влечь­ся. И он да­вал ей это.

Хо­тя не хо­тел. Он хо­тел, что­бы она по­дели­лась с ним, что­бы счи­тала его тем, ко­му мож­но до­верить­ся.

— Дай ей нем­но­го вре­мени, — за­дум­чи­во ска­зала ста­рос­та, — на нее слиш­ком мно­го все­го на­вали­лось за пос­леднее вре­мя. Я ду­маю, что она прос­то не хо­чет гру­зить те­бя всем этим. Пус­кай она раз­бе­рет­ся со всем этим са­ма, пос­леднее, что ей нуж­но, это что­бы кто-то лез ей в ду­шу. Сей­час, ког­да у них с бра­том все хо­рошо, по­лагаю, что все бу­дет хо­рошо.