Хорошо, что я - бета! / That's great I'm beta!

37 Стивен

Джой уснула и сразу потяжелела в моих объятиях. Мне захотелось сжать её крепко-крепко и никогда не выпускать из рук. Но это было невозможно. Её нельзя слишком сильно сжимать, у неё синяки на рёбрах, потому что альфы-подручные моего скотины-Истинного били её ногами. Из-за меня. Это произошло с ней из-за меня. Опять ей больно по моей вине.

— Не вини себя, — сказал парень, по отношению к которому я испытывал безмерную благодарность за то, что он спас Джой, и жгучую ревность по той же причине. Меня не было рядом с ней, а он был. Какой я после этого альфа?

— Ты не мог знать, что он так поступит. Ты не псих, а он, похоже, да, — продолжал вещать Нейтон Штейн, так кажется Джой мне его представила.

Хорошо ему, он — герой, а я? Я обещал Карамельке, что никому не позволю её обидеть, а получилось, что сам навлёк на неё беду.У водителя зазвонил телефон, и он передал его Нейтону, тот сказал: «Да, отец» и начал разговаривать с родителем. Я не слышал, о чём шла речь, во-первых, не прислушивался, а во-вторых, потому что он сидел спереди рядом с водителем, а мы с Джой ехали сзади. Вернув телефон, Нейтон некоторое время молчал с серьёзной миной, а потом попросил водителя остановиться и пересел к нам, подхватил ступни спящей Джой и положил к себе на колени. Убью!

— Успокойся, я на неё не претендую, — он поднял руки вверх, демонстрируя безобидность своих намерений, — так просто и ей, и мне будет удобнее. Разговор есть, и серьёзный.

— Что за разговор? — как можно спокойнее спросил я.

— Мне тут отец звонил, с ним связались откуда-то сверху и настоятельно советовали мне забыть, что я видел на месте преступления твоего психа-Истинного. И Джой тоже рекомендовали об этом забыть, двух альф посадят, это без вопросов, улик предостаточно, к тому же они уже признали вину, но омега выйдет сухим из воды, у него очень серьёзные покровители, лучше не связываться.

В бессильной ярости я сжал ладонь в кулак, а потом я вспомнил об одном очень щедром предложении и, не теряя времени, позвонил Диану Августину.

— Сдай его, — сказал я.

— Без проблем. А что он натворил? — тут же поинтересовался этот любитель историй.

— Очень плохо себя вёл. Потом расскажу, сейчас нет возможности.

— Хорошо, — отозвался Диан, а потом уточнил, — тебе нужна ещё какая-нибудь помощь? У тебя сейчас голос такой, будто тебе сердце на лоскуты порвали. Ты — сын моих друзей, я за тебя волнуюсь.