Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon / 魂兵之戈

Глава 126

Цзян Чаогэ тупо уставился на свою пропитанную кровью одежду. Его грудь в области сердца пронзило острым лезвием. Самым неприятным чувством была вовсе не боль, а ужасная скованность, которую Чаогэ ощущал во всем теле. Казалось, что его организм перестал функционировать. Мужчина не мог дышать, не мог говорить, не мог пошевелиться. Его разум наполнился страхом и сомнением, а взгляд затуманился. Он будто бы отделился от мира невидимым барьером, даже звуки казались какими-то приглушенными.

В следующую секунду боль резко усилилась, и барьер рухнул. Отчаянные крики разом оглушили Чаогэ. Он глубоко вздохнул и из последних сил повернул голову. Перед ним оказалось искаженное ужасом лицо Юньси и его окровавленные руки.

Юньси в отчаянии и страхе смотрел на Цзян Чаогэ, будто бы перед ним стоял самый свирепый призрак преисподней. Губы юноши задрожали. Издав нечленораздельный звук, он отступил назад.

Лю Цинмин подбежал, оттолкнул Юньси и вытащил меч «Жэнь Ван», чтобы заслонить Цзян Чаогэ от опасности.

– Чаогэ! – рев Чжи Сюаня, казалось, мог разорвать небо на части.

Юньси закричал. Его начало трясти, мускулы на лице свело в жуткую гримасу, из глаз хлынули слезы. Юноша стал задыхаться, как будто его кто-то душил.

Инь Чуань мгновенно принял человеческий облик, подлетел к статуе и схватил Юньси за грудки.

– Ди-цзян, прекрати! Ты не должен этого делать! – сказал он.

Глаза Юньси были затуманены, а его и без того бледное лицо теперь приобрело синеватый оттенок. Он смог выдавить еле слышное «учитель», а затем резко дернулся.

– Это его вина... – спустя мгновение послышался голос юноши. – Если бы не его личные интересы, подстегнувшие его вызвать наводнение, опустошившее мир, ничего бы не случилось. Это его вина... Пусть он объяснится!

Цзян Чаогэ чувствовал, как его тело постепенно холодеет и непроизвольно подергивается. Вся его кровь, казалось, вытекла из раны на груди. Он знал, что умирает. Смерти он не боялся, потому что умереть не мог, вместо этого его ждало превращение в Гунгуна. Именно это и пугало его больше всего.

Сильные руки заключили его в теплые объятия. Чаогэ не нужно было видеть, чтобы понять, что они принадлежали Чжи Сюаню. Глаза нещадно щипало от подступивших слез, на душе было горько.