Домом назову твои объятия | 16+

Гипомнезия

Луа

В интернате...

Начнем с того, что я люблю говорить. И говорила бы я долго и много, если бы было с кем.

Гипомнезия. Ее выявили после смерти мамы, болезнь не являлась врожденной. Я слышала, что нарушение памяти у детей чаще всего происходит под влиянием сразу нескольких сторонних факторов: негативная обстановка дома или в школе, астения, частые простудные заболевания и т.д. В моем же случае первое – негативная обстановка дома. Именно поэтому дедушка решил отправить отца в Европу, чтобы недуг не прогрессировал.

Мне не нравилось быть в школе, потому что, можно сказать, за меня учился Джеймс. Я чувствовала себя слабоумной, потому что не могла ничего толком выучить. Джим всегда с пониманием относился ко мне, никогда не злился (у него сердце большое) и всегда поддерживал. Я доверяла ему не на все сто процентов, но он достаточно хорошо знал меня. Джеймс занимал большое место в моем сердце. Он – моя семья.

Я улетела в другую страну, ничего ему не сказав. Я отказалась от единственного человека, который с распростертыми объятиями готов был на все ради меня. Почему? Потому что я поняла, что эти крепкие узы ни к чему хорошему не приведут. Холод, апатия, безразличие – это все я, Луана Маргарет Бэйкер. Джим заслуживал хорошего друга.

Я бы с радостью открылась людям, если бы не мое внутренне эго, которое говорило: «никому не интересны твои проблемы и переживания». За всю жизнь у меня был только один друг. От которого я, по своей глупости, отказалась.

Не думаю, что после такого у меня осталось сердце. Я посвятила всю себя спорту, который калечил меня. Мне все равно. Не вижу смысл жизни, если это не фигурное катание. Я стану инвалидом, но умру с чистой душой, зная, что на небесах мама будет гордиться мной.

– Зазвездилась Бэйкер после олимпийских игр, – подошли ко мне «та самая троица» в столовой, где я сидела одна. Белая ворона. – Ты ничем не лучше нас, чтобы так высокомерно вести себя. Мы все знаем, что твой дедуля за все тут башляет. И золотую медаль тебе выиграл.

Я игнорировала. Их слова ничего не значили. Они ведь не знали меня, поэтому и говорили так – оттого, что ничего не знали.

Девочки демонстративно сели напротив.

– Ты так потолстела. Для чего мы здесь, если у всех тренеров все внимание на тебе? Может ноги тебе поломать... – еще один вброс. Адекватные девочки сидели и смотрели на нас, будто сами боялись эту троицу. А может и не «будто». – Почему твой дедулька не может тебе дом купить здесь? Почему ты в интернате? Че ты молчишь?