Правда или Действие

Глава 39

"А хочешь, я тебе скажу ,что дальше?Ты бросишь свою первую любовь"

~~~\

Лиса поёжилась от холода, поджала под себя ногу и плюхнула стопку на колено, с раздражением подмечая, что добралась только до пятой страницы. Ещё двадцать. Двадцать чертовых страниц со сложными тестами, открытыми вопросами и задачами, которые она намеренно пропускала. Огромные формулы, выписанные на полях, не помогали справиться с решением. Из головы тут же вылетали термины, теоремы и определения, длиной в целый абзац.

Лалиса вновь и вновь перечитывала вопрос, задумывалась, но никак не могла вспомнить нужный ответ — частые пропуски занятий и пробных тестов дали о себе знать. До первого контрольного экзамена осталось два дня, а память хранила лишь жалкие обрывки прочитанного за неделю.
 
Предстоящий тест — решающий этап первого семестра, и завалить его — значит лишить себя рекомендации, а вместе с ней и шанса попасть в колледж. Не то, чтобы она туда собиралась, просто думать о студенческой жизни было по-прежнему приятно. Намного приятнее, чем углубляться в мрачные мысли о собственном будущем. Слишком размытом будущем.
 
 — Тип хромосомных мутаций, при которых происходит перенос участка хромосомы на негомологичную хромосому, — медленно прочитала она, пытаясь вдуматься и понять написанное. — Мутации… — повторила, отрывая взгляд от текста, закусывая губу и постукивая карандашом по ладони. — Это, вроде как… Боже… — Манобан звучно втянула воздух и с трудом поборола желание порвать ненавистные задания в клочки.
 
 — Транслокация.
 
Лиса удивлённо вскинула брови и уставилась на Чонгука, который не поднял головы, продолжая прикручивать деталь под капотом машины. Он выглядел сосредоточенным и одновременно уставшим. Возился с машиной второй час, пытаясь определить, почему двигатель «стучит» на высокой скорости. Долгая, нудная работа на удивление не раздражала его, в то время, как Манобан вся извелась от скуки и желания поскорее выбраться из тускло освещённого, холодного гаража.
 
 — Ну, хорошо, — с вызовом сказала она, взглядом отыскивая вопрос посложнее. — Процесс синтеза дочерней молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты на матрице родительской молекулы ДНК.
 
 — Репликация, — без раздумий ответил Чон, убирая непослушные пряди волос со лба тыльной стороной ладони.
 
 — Чёрт, серьёзно? — простонала Лиса, отбрасывая тесты на диван и откидываясь на мягкую спинку, обиженная, словно ребёнок. — Не видела, чтобы ты открыл хоть одну книгу.
 
Чонгук лишь усмехнулся в ответ на её замечание, а затем вытер руки о грязное в масле полотенце и разочарованно вздохнул.
 
 — Стучат гидрокомпенсаторы. Нужно менять.
 
 — Это надолго?
 
 — Не быстро.
 
 — Супер, — фыркнула Лалиса. Она закинула ноги на диван и устроилась полулёжа, источая максимальное недовольство.
 
 — И чего ты бесишься? Я тебе предлагал остаться дома, — цокнул Чонгук, но сохранил спокойствие. — Хочешь, вызову тебе такси?
 
 — Не хочу, — капризно буркнула Манобан. — Надень куртку. Здесь жутко холодно.
 
 — Мне жарко, — возразил Чон, поменял ключ и снова опустился к двигателю, свободной рукой упираясь в выемку, щёлкая механизмом внутри.
 
 Упрямый. Как и всегда.
 
Поняв, что он слишком увлечён ремонтом, она всё же повернула голову и бросила на него любопытный взгляд. Напряженные мышцы играли на плечах и спине при каждом его движении. Волосы спутались. На лице знакомая хмурость. Притягательный, как магнит, даже в этой грязной белой майке, по локоть в машинном масле. Даже при мимолетном взгляде на него в груди трепетало чувство, то скручиваясь тугим узлом, то разливаясь по всему телу тёплыми волнами. И оно больше не причиняло ей боль.
 
Лалиса чувствовала, что счастлива. По-настоящему. Каждую секунду. Когда они громко ругались, снова доводя друг друга до точки кипения; когда лежали в обнимку на заднем сиденье машины, сбежав за город на несколько часов, чтобы побыть в тишине. Такое странное, но такое волшебное счастье было повсюду: в его коротких взглядах исподлобья, в его бережных прикосновениях, в его сдержанной улыбке. Он снова и снова злился, когда она упиралась или выводила его из себя глупыми разговорами, но затем делал всё, и даже больше, чтобы вновь зажечь в ней безумный фейерверк этого счастья.
 
И это пугало. Лиса боялась, что однажды всё вдруг исчезнет. Он исчезнет. Она так хотела поговорить о будущем, узнать, что он думает, насколько далеко он готов зайти, но каждый раз, когда вопрос почти срывался с её губ, она трусливо замолкала. Жить моментом — вот, чего хотел Чон Чонгук, и лишь дурацкое пластиковое кольцо на её безымянном пальце напоминало о том вечере, когда он безмолвно признался, что хочет разделить с ней этот момент.
 
Она отвернулась, невольно улыбнувшись, и листы с тестами, на которые снова упал её безразличный взгляд, стали лишь прикрытием. Строки скользили по поверхности сознания, не проникая вглубь, как бы сильно Лиса не старалась заставить себя сосредоточиться.
 
  Капот громко хлопнул, и по помещению пронеслось гулкое эхо, заставляя Лалису вздрогнуть от неожиданности. Она выпрямилась и проследила за тем, как Чонгук стянул майку, оставаясь полуголым в холодном помещении, взял чистую тряпку и принялся вытирать руки, посматривая на уставшую девушку чуть насмешливым взглядом.
 
— Ничего не запомнила?
 
— Ничего, — удручённо вздохнула Манобан. — Я не сдам. Да и плевать. Кому нужен этот колледж?
 
— Всем, — усмехнулся Чон. — Это шанс выбраться из этого паршивого города.
 
 — Я думала, тебе здесь нравится, — пожала плечами Лиса, следя за тем, как Чонгук отбросил тряпку, надел чёрную толстовку, а затем и кожаную куртку. — Мне нравится, — соврала она. — К черту эти экзамены. Отец спал и видел, чтобы я поступила, но теперь ему без разницы, а значит мне тем более.
 
 — И ты бы не хотела свалить отсюда? — спросил Чон. — Когда-нибудь?
 
 — Когда-нибудь, — тускло ответила Лалиса, вновь возвращаясь к тяжёлым мыслям о будущем. — Поехали уже? Я замёрзла.
 
Чонгук завёл машину, внимательно прислушиваясь к гулу двигателя, сел за руль и аккуратно коснулся ногой педали газа, оставаясь на нейтральной передаче. По мере того, как он увеличивал давление на газ, автомобиль всё громче ревел, и протяжный, глубокий рев разносился эхом по металлическим стенам. Он оставил машину заведённой и вылез из салона, в то время как Лиса скрепила разбросанные тесты, убрала их в сумку и закинула своё пальто на заднее сиденье, желая остаться в удобной куртке.
 
 — Всё в порядке? — спросила она.
 
 — Нужно проверить на скорости. Не против прокатиться?
 
 — Давай, — согласилась Манобан и села в машину, на автомате пристегиваясь ремнем безопасности.
 
Поржавевший знак сообщил, что они выехали за пределы города.
 
Чонгук гнал за сто двадцать, резко переключая передачи, прислушиваясь к работе двигателя. Он следил за расходом масла и за датчиками на панели, а Лалиса просто наслаждалась поездкой. Она любила кататься, расслабленно развалившись в кресле, и иногда сама просила Чона уехать подальше от города, куда-нибудь к берегу реки или в лес — туда, где тихо и спокойно.
 
Машина въехала в гору, и Лиса увидела крутой обрыв по левую сторону. Дорогу и резкий склон разделял старый отбойник, который прерывался дырами. Занеси машину резко в сторону, и тут же слетишь вниз, в бурную реку, что тянулась к соседнему городу бешеным течением.
 
 — Хочешь за руль? — спросил Чонгук.
 
 — Здесь? — удивилась Лиса. — Сейчас?
 
 — Дальше дорога прямая, — он сбавил скорость, бросая на Лалису вопросительный взгляд. Она согласно кивнула и отстегнула ремень.
 
Он предусмотрительно придвинул водительское кресло ближе к рулю, поправил зеркало дальнего вида и вышел. Лиса аккуратно перелезла на его место и опустила руку на коробку передач, разглядывая затертую схему переключения. Она всего пару раз ездила на такой коробке — её единственная машина и машина отца, которую она иногда одалживала без его ведома, были на автомате.
 
Чонгук хлопнул дверью и плюхнулся на пассажирское сиденье, пуская в салон прохладный, свежий воздух.
 
 — Значит, ты всё-таки согласен, что я хорошо вожу? — улыбнулась Манобан, втыкая первую передачу.
 
 — Дай больше газа, иначе заглохнешь, — сказал Чон, игнорируя её вопрос.
 
 — Я в курсе, — фыркнула она и мягко тронулась, несильно надавливая на чувствительную педаль.
 
 — Разгоняйся до четырех тысяч оборотов. Минимум, — сказал Чонгук, когда Лиса переключилась со второй передачи на третью. Стрелка спидометра плавно перевалила за сотню.
 
Манобан внимательно всматривалась в тёмную дорогу, ощущая растущую скорость и то, как адреналин по капле распространяется в крови.