Правда или Действие

Глава 27

《Ты снова живёшь для кого-то другого?..》

~~~\

Чонгук, наносил удары один за другим, не позволяя другу опомниться. Юнги слабо сопротивлялся, хватая разъяренного Чона за ворот куртки, пытаясь отпихнуть его от себя. Манобан испуганно закричала, но её крик поглотила не стихающая музыка. Она огляделась, дрожа от нарастающей паники, а затем рванула к колонке, моментально трезвея, действуя на инстинкте. Нащупав толстый провод, она с силой рванула его, и ритмичные басы тут же смолкли. Бар погрузился в тишину — восторженные голоса сменились недовольным гулом, но всеобщий веселый запал быстро исчез, как только большинство из присутствующих обратили внимание на завязавшуюся драку.

Лалиса видела, как окровавленный кулак разрезал воздух. Прожектор моргал, словно перелистывая ужасные кадры. При следующей вспышке Мин перенял инициативу, и повалил Чона на пол, сопя от злости, выкрикивая бессвязные ругательства.

Двое крепких парней попытались разнять намертво сцепившихся друзей, буквально отрывая их друг от друга. Прожектор продолжал моргать, и Лиса видела лишь короткие отрывки: залитое кровью лицо Юнги, нечеловеческий оскал Чонгука, который вырывался с такой силой, что трое подоспевших парней с трудом удерживали его на месте. Она видела Дженни, которая металась между ними, крича и пытаясь вразумить обоих. Кровь. Кровь словно была повсюду — на полу, на руках, на белой футболке Чонгука. Лису затошнило от стойкого металлического запаха, попадающего в лёгкие вместе с тяжёлым воздухом, пропитанным опасностью.

Когда способность двигаться и дышать вернулась к Манобан, она рванула вперед, вырастая перед Чонгуком, заключая его разбитое лицо в свои холодные ладони. Он на мгновение замер, переводя на неё обезумевший, какой-то демонический взгляд, пугая её до крупной дрожи по позвоночнику.

— Гук, послушай меня, — прошептала Лалиса, поглаживая его шею, чувствуя липкую, горячую кровь на своих пальцах. — Остановись.

Светомузыка, наконец, перестала моргать, и переполненный бар наполнился тусклым светом ламп под потолком. Чонгук поморщился, дергая головой, сбрасывая её руки и сопя от злости.

— Отойди, — прорычал он, набираясь сил и дергаясь вперед, от чего Манобан испуганно сжалась, не находя в его абсолютно черных глазах ничего, кроме кромешной тьмы. Его голос, непривычно низкий, казался таким устрашающим, что Лиса с трудом узнавала человека, стоящего перед ней. Лицо исказилось от ярости и боли, которая вырывалась из груди отчаянным криком.