Правда или Действие

Том 2. Глава 47

"Наедине с собой, он мог позволить своим мыслям вернуться к ней. Всё остальное время он умело блокировал любую попытку эмоций преобладать над разумом."

~~~\
/8 лет спустя/

 Вставай, Чон, — прогремел суровый голос тюремного охранника.
 
Чонгук зажмурился от резкого потока дневного света из-за того, что привык к темноте за две недели в карцере. Он с трудом поднялся с продавленного матраса, размял шею и потянулся, чувствуя, как сильно затекли мышцы от отсутствия движения. Теперь, когда свет проник в камеру, помещение казалось ему куда больше, чем чудилось при закрытой двери. Эти стены давили на него, от одиночества ехала крыша, мрачные тени прятались по углам, но сейчас всё исчезло и мгновенно стало легче дышать.
 
— Давай, шевелись, — недовольно буркнул охранник, постукивая по металлической двери кулаком. — Без глупостей, — предупредил он, замечая усталую, но довольную ухмылку на губах заключённого.
 
— Естественно, — наигранно невинно согласился Чон, зачесал отросшие волосы с лица и шагнул навстречу свету, оглядывая знакомые решётки, лестницу, молодых надзирателей, которые сопровождали компанию преступников на плановую прогулку.
 
Дом, милый дом.
 
Два знакомых парня, завидев его, кивнули в знак приветствия, заметно радуясь возвращению короля. Чонгук, в сопровождении охранника, двинулся в сторону улицы, предвкушая возможность вдохнуть свежего воздуха.С каждым шагом ближе к мнимой свободе, его сознанием завладевали инстинкты, взгляд наполнялся льдом и твёрдостью, а руки сжимались в кулаки. Он снова превращался в хладнокровного убийцу, в грозного главаря, уверенно несущего на своих широких плечах груз ответственности за любые беспорядки, учинённые заключёнными из его банды.
 
Солнце полыхало на чистом небе и разогревало открытое поле, где желающие гоняли футбольный мяч под строгим присмотром охраны. Казалось, само время замерло, как только Чон появился на улице, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Высокий бугай по кличке «Гризли », грузно поднялся с лавки, расправил плечи, спрятал мощные кулаки в карманах оранжевых брюк и едва заметно кивнул, что значило лишь одно — предыдущая стычка между бандами, закончившаяся жертвами с обеих сторон, будет иметь последствия посерьёзнее тёмного карцера.
 
Чонгук неспешно прошёл в противоположную сторону .Парни, которые сидели на самом высоком ярусе, оживились, и Чон устремился к ним, внимательно оглядев территорию, с удовлетворением отметив, что сегодня на дежурстве толстяк Бо — охранник, снабжающий  всем необходимым: сигаретами, травой, таблетками, едой, журналами.
 
— С возвращением, брат, —с ярко выраженным  акцентом громко сказал темноволосый парень. Он ловко перепрыгнул лавку и протянул Чонгуку руку, улыбаясь своей хитрой, кривоватой улыбкой. Чон крепко сдавил его ладонь, а затем быстро обнял и хлопнул по плечу, с облегчением убеждаясь, что друг не вляпался в неприятности, как случалось обычно по вине его взрывного характера.
 
Также Чонгук поздоровался с остальными, задал пару дежурных вопросов, а затем плюхнулся на своё любимое место, туда, где покосившаяся старая крыша бросала прохладную тень и спасала от удушающей жары полудня.
 
Мули  присел рядом и протянул ему сигарету с зажигалкой. Чонгук сразу же прикурил, чувствуя острую потребность сделать первую затяжку после долгого перерыва. Едкий дым проник в лёгкие, принося с собой приятное головокружение, и Чонгук крепко затянулся, смакуя горечь никотина на языке.
 
— Есть две новости, — начал Мули после того, как парни, получив одобрение короля, спустились на поле, чтобы присоединиться к игре.
 
— Хорошая и плохая? — усмехнулся Чон, искренне наслаждаясь тёплым ветром и широким свободным пространством вокруг. После заточения в карцере пребывание на улице казалось особой роскошью.
 
— Именно.
 
— Давай с хорошей, — сказал Чонгук.
 
— Чуваки на воле нашли, что ты просил, — Мули оглянулся, опасаясь охранников, и выудил из-под майки белый конверт и протянул другу. Чонгук быстро перехватил его, секунду подержал в руках, чувствуя возрастающее волнение, противно царапающее внутри, а затем спешно сложил пополам и убрал в карман, решив, что откроет позже.
 
Неведение, мучившее его долгих восемь лет, толкнуло на поступок, за который он себя презирал. Чон надеялся, что это поможет ему отпустить прошлое и успокоиться, но теперь он был уверен, что стоит ему открыть этот чёртов конверт, как всё станет только хуже. Чонгук снова позволил себе то, что всей душой ненавидел — слабость. Его неспособность справиться с чувствами уже сломала жизни людям, которыми он дорожил, и находясь здесь, он нёс наказание не только за убийство. Он нёс наказание за слабость.
 
— Что там? — поинтересовался Мули, заметив смятение друга. Сигарета между пальцев Чонгука дотлела и потухла, а он всё так же смотрел прямо перед собой, словно сквозь пространство, куда-то в далекое прошлое.
 
— Неважно, — отмахнулся Чонгук. — Выкладывай вторую.
 
Мули громко вздохнул, словно готовясь поделиться важной информацией, с опаской поглядывая на Чона своими большими карими глазами. Он открыл было рот, но не проронил ни слова, резко поворачиваясь в сторону калитки, откуда послышался громкий, басистый смех.
 
— А вот и вторая новость, — злобно усмехнулся он. — Новенький. Перевели на прошлой неделе, пока ты задницу в карцере протирал.
 
Чонгук подался вперёд и прищурился, пытаясь с приличного расстояния рассмотреть лицо новичка. Парень невысокого роста, с коротко постриженными волосами, вальяжно вышел на поле, в сопровождении двух друзей. Он повернулся спиной, переговариваясь с теми, кого Чонгук хорошо знал, как отморозков из банды Гризли. Чувство надвигающейся опасности кольнуло в районе позвоночника, ощущения обострились, словно у зверя, готового броситься на защиту своей стаи.
 
— Он сразу примкнул к ним. Расспрашивал о тебе. Ходят слухи, что он планирует занять место Гризли. Стрёмный тип.
 
— За что сидит?
 
— Разбой, попытка изнасилования.
 
— Камера?
 
— Двадцать третья. На рожон не лезет, но ты ведь знаешь этих крыс. После последней бойни притихли. Даже подозрительно.
 
Чон вытянул из пачки Мули ещё одну сигарету и прикурил. Он неотрывно наблюдал за новичком, дожидаясь, когда тот повернётся. Он заметил, как блондин махнул головой в сторону правых трибун, и новенький медленно обернулся. Его вытянутое лицо показалось Чонгуку знакомым, а когда он уверенно направился в их сторону, резким жестом приказывая своим составить ему компанию, сомнений не осталось — Чон знал этого человека.
 
Внешне Чонгук остался невозмутимым, но внутри всё кипело от злости. По мере того, как они приближались к трибунам, его гнев возрастал до опасного максимума, и ему понадобилась вся сила воли, чтобы усидеть на месте.