V. Соколиная песня

Глава 66. Уют, тепло и страшный суд

Никто никогда не мог и подумать, что типичный день в Тархистане после войны станет так отличаться от того, что было раньше. На рынках, в гостях, на улице, даже в лавках только и было, что разговоры о Таш. Кто-то не верил, что она действительно появилась в Нарнии, потому что оттуда доносились не совсем правдивые слухи; кто-то не знал, как теперь к ней относиться, ведь она хотела собственными руками погубить весь мир; кто-то защищал свою богиню, говорил, что она хотела процветания, а Аслан собирался уничтожить всё, если она победит. В некоторых деревнях Тархистана храмы Таш стали претерпевать убытки, в жрецов бросали помидорами и плевали, гнали прочь. Простой люд, как и всегда, был далек от политических интриг, не понимал, хорошо ли, плохо ли, что Тахир вернулся на трон, где сейчас находится Рабадаш, действительно ли он был воскрешен, или оказался подставным. Особо смелые подростки даже пытались пробраться к его могиле, чтобы сравнить его лицо с древним портретом. Участились кражи, повреждения восстанавливались медленно, стража как могла держала порядок, а Тахир готовил манифест. Разумеется, если сказать всё, как оно было, то никто из простого народа не поверит, а потому нужно было сочинить какую-нибудь правдоподобную историю о том, почему Тархистан вдруг заключил союз с Нарнией — злейшей соперницей, как об этом говорилось ранее. И почему вдруг тисрок пошел против самой Таш.

Тахир сидел в окружении своих визирей уже который день и составлял манифест. Когда он наконец-то был готов, тисрок торжественно вышел на главную террасу дворца и взирал на людей, как на маленькие песчинки в бескрайнем океане пустыни. Все хотели услышать, что же на самом деле случилось, почему тельмарины напали на Тархистан, какую роль во всем этом сыграла Таш, что будет дальше. Протрубили в рог, и почти вся толпа замолчала, а кто не замолчал — того заткнули. Тахир приподнял руку, еще раз призывая всех к тишине, и наконец заговорил:

— Дорогие поданные! Мне тяжело начать свою речь, потому что я боюсь, что она будет сбивчива и непонятна вам, однако я хочу, чтобы вы знали — я говорю от сердца, — Тахир услышал бурю аплодисментов. Это была ложь. Каждое слово было отрепетировано заранее. — Я боюсь сказать, что трудные времена закончились, но могу обещать, что отныне всё пойдет на лад. Наша почитаемая богиня, богиня Таш, ошиблась в выборе своего избранника.

Раздались шокированные вздохи. Где это видано, чтобы Таш ошибалась?!

— Но не нужно думать ничего лишнего! — тут же добавил Тахир. — Даже богам иногда свойственно оступаться. Таш уже ошибалась в избраннике, который мог бы поменять наш мир к лучшему, и ошиблась снова. Бывший король Ренат оказался алчным, сумасшедшим и неготовым свершить великую миссию молодым человеком. Вы знаете, что даже у тисрока есть советники, а значит они должны быть и у богов. И моим долгом, как её покорного слуги, было указать на её ошибку. Для того мы объединились с Нарнией. Аслан, о котором столько говорили, был подставным. Как только я понял, что Ренат — не тот человек, на которого можно положиться, я познал истинные слова моей великой матери! — голос Тахира едва заметно дрогнул. Воспоминание о Самире причинило ему боль, и только слова о ней он сказал абсолютно искренне. — Она говорила, что моя миссия — хранить мир. Я её подвел и поплатился за это. Моей миссией было указать богине Таш, что она ошиблась, и я сделал это. Мне пытался помешать Рабадаш, он вынашивал свои честолюбивые планы, ему было безразлично ваше благополучие! Слышите меня? Безразлично! Он действительно был настоящим — легендой, восставшей из мертвых. Но Рабадаш в очередной раз показал свою глупость и неспособность заботиться о народе... Знаю, будет трудно. Нам всем понадобится несколько лет, чтобы восстановить прежнее величие Тархистана, но если этого не смогу сделать я, то сделает ваш будущий тисрок — мой сын Разиль.