Династия Ким

Благотворительный аукцион

Ровно без пятнадцати семь Рейн была полностью готова к предстоящему благотворительному аукциону и стояла на улице сразу перед входной дверью. Каждый сантиметр ее тела блестел и благоухал, волосы голливудской волной струились за спиной, а синее платье, подол которого состоял из нескольких слоев тонкого воздушного фатина, делало её похожей на диснеевскую принцессу или корейскую актрису на красной дорожке фестиваля. Даже Эм-Джей были довольны результатом, хотя не переставали подчеркивать, что это целиком и полностью их заслуга. Рейн не отрицала, потому что, взглянув в зеркало, почти обманулась, увидев там красивую, статную и уверенную в себе девушку. Правда, присмотревшись, снова нашла себя — себя, но в великолепном платье.

— Если бы я умел поэтически изъясняться, сказал бы, что красота сегодняшнего вечера меркнет по сравнению с тобой. Но я так не умею, поэтому просто скажу, что ты обворожительна.

Чонгук, который шёл по дорожке от гостевого дома, решил заранее поприветствовать Рейн изящным комплиментом. Девушка тут же почувствовала, как заливается краской.

— Спасибо! Ты тоже отлично выглядишь!

Она ничуть не врала: парень был облачен в чёрный классический смокинг, идеально сидящий по фигуре и делающий и без того широкие плечи визуально ещё шире. Не оставалось ни малейшего сомнения, что взгляды дам сегодня будут прикованы целиком и полностью к Чон Чонгуку.

Юноша проворно поднялся по ступенькам и, галантно предложив ей свой локоть, стал помогать спускаться. Мысленно она была бесконечно ему благодарна за это, поскольку Эм-Джей привели в исполнение угрозу с каблуками, и если присмотреться, можно было с легкостью заметить, как Рейн слегка покачивается, силясь удержать равновесие.

— Как настроение? — поинтересовался Чонгук, аккуратно придерживая ее на пути к лимузину, поджидающему около ворот.

— Смотря для чего, — отозвалась она, глядя себе под ноги. — Для светского раута — не очень. Для шпионажа — еще хуже.

Чонгук хохотнул.

— Отнесись к этому проще, — посоветовал он. — В конце концов, ты никому ничего не должна и всегда можешь сказать, что сделала все, что было в твоих силах.

— Может быть. А что насчёт тебя? Как они уговорили тебя участвовать в этом фарсе?

Парень пожал плечами.