Династия Ким

Дочь своего отца

В светло-серых коридорах больницы пахло антисептическим раствором и страхом. Липкий страх прочно въелся в стены, растекся по полу, забрался под плинтуса и какими-то бесформенными сгустками осязаемо повис в воздухе. Было тихо, но то была совсем не умиротворяющая тишина — нет, она была неправильной. В больнице не должно было быть так тихо: где-то на кладбище — да, возможно, но только не здесь. Единственным звуком, который нарушал это зловещее молчание, было собственное сердцебиение, которое слышала в ушах Рейн, сидя на холодном жестком пластмассовом стуле.

На так было не всегда. Еще совсем недавно вокруг царила безумная суматоха: врачи и медсестры торопливо забегали в двери операционного блока, перекидывались недоступными пониманию обычного человека медицинскими терминами, пищали приборы, хлопали двери... Но лучше бы оно все так и оставалось — все, что угодно, лишь бы не эта леденящая душу могильная тишина.

Напротив Рейн на точно таких же больничных стульях сидели Эм-Джей. Обе — во все тех же дорогих вечерних платьях, но без прежнего лоска: у Джиен растрепались волосы и куда-то подевалась левая бриллиантовая сережка, а на лице Минджи тянулись две чёрные дорожки от потекшей туши. Рейн даже примерно не представляла, как в этот момент выглядела она, но совершенно не хотела об этом думать. Пока более чувствительная Минджи старалась не разразиться новой порцией слёз, Джиен сидела со стеклянным лицом и закрытыми глазами, будто медиум. Каждая из них по-своему справлялась с ситуацией.

Эмоциональнее всех реагировала тетя Хвиин. Она то садилась и принималась шумно дышать, нервно заламывая руки, то в очередной раз подскакивала и отправлялась поругаться с несчастной и ни в чем неповинной девушкой-медсестрой в приемной. Потом она опять возвращалась с очередным пластиковым стаканчиком «дрянного кофе» из автомата, залпом выпивала его... И все повторялось снова.

В какой-то момент Рейн показалось, что где-то в толпе и суете по их прибытии в больницу неожиданно промелькнуло лицо дяди Донхека. Однако если он и правда тоже находился здесь, то предусмотрительно держался подальше. В лучше случае он напрягал бы всех своим присутствием, а в худшем — злил тетю Хвиин, которая и без того напоминала ходячую пороховую бочку.

Рядышком с Рейн находился Намджун. Она могла бы слегка повернуть голову, чтобы разглядеть его, но не делала этого. Краем глаза она видела, что он сидел, сгорбившись и сцепив руки в замок, и смотрел будто бы в пол, хотя на самом деле взор его был направлен пустоту. Она отчетливо помнила бледный и даже сероватый оттенок его лица, широко распахнутые и испуганные глаза, но самое ужасное — белоснежная рубашка, запачканная кровью. Кровью Тэхена.