2000 миль на восток

Нью-Мексико

Городок у самой границы, куда они с горем пополам на то и дело уносящемся к обочине тягаче доехали, под, скорее всего, холодный пот по спине омеги, ещё меньше чем Карлин, в котором тот прожил всю жизнь, наверное. Спрингер каменно-красный, с испанским стилем храмов, тысяча жителей, но на самом въезде прямо за баннером автомастерская.

Чонгук и не может оставить мальчишку в грузовике, потому что тот ноет, что не хочет сидеть здесь один, и взять с собой туда, в забитый поломанными ставнями и заметёнными песком ступенями «офис» тоже не может. Пушка пушкой, как и навыки борьбы, но он один! Тэхён не боец.

Долбанный грузовик! Долбанная гордость! Надо было брать с собой кого-то из парней, хотя бы не пришлось крутить баранку почти сутками напролёт, то и дело отвлекаясь на длинные сочные ножки, выглядывающие из-под сползшего пледа. Держать себя в руках всё сложнее. Он не собирается кидаться на спящего омегу, но хочется уже как-то начать действовать, хоть пофлиртовать, а то только ловит на себе скромные заинтересованные взгляды, когда чем-то занят, и пожирает в ответ.

Зато это отвлекает от беспокойных мыслей о будущем. Может он поэтому и сбежал на другой конец страны, чтобы не начинать разбираться в делах, которые обвалились на голову так внезапно. Тэхён замечательно позволяет забыться, увы, не до конца. Работяги, выходящие из каморки в синих комбинезонах, заляпанных маслом, поглядывают на него, но не настолько, чтобы начинать лезть за пушкой в кобуру.

Под потолком вращаются вентиляторы, разгоняя пыль, хотя уже не жарко, солнечный свет с улицы тянется полосками из полузабитых окон, он подсаживает Тэхёна, забирающегося на старый кабельный барабан, тот начинает болтать ногами и тащит из кармана джинсов жвачку с вишневой колой.

— Хочешь? — он кивает и на ладонь выпадают две подушечки.

И пока работяги с подозрительно хмурым видом осматривают пробитое колесо, возвращается к надувающему пузыри омеге.

— Может ты уйдёшь отсюда? Посиди в кафе, поешь, только не ходи ни с кем никуда. Или позвони мне, если кто-то подойдёт, — почему-то теперь сердце болит за этого мальчишку ещё больше. Он не заслуживает такого, просто захотел лучшей жизни, а может что-то и случилось. Ну понятно, что никто не был бы к нему супер любезен, но не настолько же.

— У меня нет телефона, — пожимает тот плечами, опустив голову словно провинившийся.