2000 миль на восток

Финальная неделя

И больше Чонгук не прикасается… совсем. Он уходит до рассвета, а приходит, когда Тэхён уже спит. Или может вообще не приходит. Дорогими сладкими духами от него в редкие дни столкновений в гостиной пахнет очень убедительно. Омега понимает, что Чонгук ничего не понял. Там было не время и не место, и хотелось, чтобы альфа был более проницательным, но он меняется с каждым днём. И так же предельно ясно, что это на него влияет окружающий криминальный мир. А ещё до него доходит, что скорее всего нельзя с таким мужчиной связываться, а то его (Тэхёна) голову так же найдут в реке… и это уже не шутки. Всё, что с ним произошло было подстроено. С одной стороны Чонгук действительно не при чём, к тому же спас, окружил заботой и возможностью не думать ни о чём кроме учебы и развлечений. С другой, его чуть не трахнули те уроды в сортире и это всё из-за Чонгука! Так сложно. Он должен, должен быть умным, и бежать отсюда. Но может это и есть самое безопасное место в Нью-Йорке? Или даже во всех штатах.

Зашедший тогда в приват Джин на секунду застыл, увидев, как полуголый Тэхён натягивал джинсы, утирая сопли, всхлипывая, но ничего говорить не стал. Он подумал лишь об одном, несомненно, но пусть разбирается с Чонгуком сам, Тэхён сильно сомневается, что подобное могло бы сильно шокировать представителя мафии.

И Тэхён сдаётся. Обидно, немного унизительно, но погрустив недельку начинает жить дальше. И наконец соглашается на свидание с вечно зовущим его Сэмом. Тот выдерживает проверку в пять свиданий, смиренно идёт в арт-галерею в районе Челси и кататься на колесе обозрения, и омега решает, что тот, наверное, нормальный парень. Ведь не пристаёт, но обнимает и жмёт к себе, целует, невесомо, ласково, но увы, невозможно найти в себе силы поцеловать в ответ. Может с ним и пора, наверное, омега настраивается, что в этом нет ничего особенного и они скорее всего сделают это как все.

Чонгук ненавидит себя, но он знал, что в тот момент было всего лишь два пути. Или он насилует мальчишку, потому что остановиться и просто потискаться было бы нереально, пьян был до звёзд перед глазами, либо уходит как можно скорее. И он ушёл. Уехал на гонки, чуть не врезался в отбойник и трахнул вечно строящую ему глазки грид-гёрл. А на утро охренел.

— Босс, я…— Джин и запинается? Не знает как слова подобрать? — Зачем ты так с ним?

— А как надо было? — Чонгук крутится на кресле, всё вспоминая налитые слезами глаза и тянущиеся к нему ручки, но он не мог остаться.