2000 миль на восток

Рождество

Тэхён постепенно просыпается, ощущая нежность своего постельного белья, ворочается в нём, закидывает руки вверх, на подушку, медленно открывает глаза в темноте. Он задремал и не заметил. Всё тело расслаблено, словно он смог отдохнуть полностью после длинной дороги. Ему безумно хорошо, разум чист, будто он его отформатировал, расставил всё по полочкам. И возможно, взрослые омеги на форумах были правы, секс меняет твою жизнь...

Чонгук лежит рядом и по блестящим из-за огней за незашторенным окном глазам, видно, что за ним наблюдает, облокотившись на согнутую в локте руку. У них недавно был секс! Хочется завизжать от радости!

— Сколько времени? — сонно тянет Тэхён.

— Около трёх, наверное, — так же тихо отвечает альфа. Хочется надеяться, что между ними хоть что-то изменилось и можно покапризничать. Для него много уже в том, что Чонгук никуда не удрал, а укрыл одеялом и любовался, а его крепкая ладонь лежит своей тяжестью на животе омеги.

— А что, ёлки у нас не будет? — даже видеть не надо, чтобы понять, как закатываются чёрные глаза. Повисают тягучие секунды молчания, но с усталым вздохом Чонгук сдаётся:

— У тебя полчаса, — целует его в висок и выскальзывает из тёплой, воздушной постели. А Тэхён хихикает тому в след, натягивая одеяло по глаза и лежит пару минут в уюте темноты и нагретого ими одеяла, пока не приходит гениальная идея.

У них всё случилось даже идеальней, чем в розовых мечтах, но страх всё ещё сковывает, когда голые ступни осторожно ступая по тёплому паркету, крадутся в душевую хозяина квартиры. Под красной водой идеальные пропорции тела Чонгука заставляют сглотнуть вязкую слюну, что тут же наполняет рот. Внизу всё вновь тянет, и Тэхён понимает, вот оно. Он хочет этого мужчину и наконец-то может получить, они будут заниматься сексом много, долго и в разных местах! Невозможно сопротивляться своему желанию, а из дырочки течёт, она непроизвольно сжимается, внутри всё ещё помнит как было хорошо.

Прозрачная дверца открывается бесшумно, но он знает, альфа слышал его ещё на входе, просто такая манера - никогда не реагировать.

— Полчаса, — гулко доносится с усмешкой, но голос тонет в тёмных плитах на стенах душевой.

— А ты за это время не уложишься? — омега хихикает, накручивая на палец ещё сухие волосы, и когда к нему поворачиваются, шагает под воду. Тут же оплетает руками идеальную узкую талию и прижимается щекой к мощной груди. Звуки сердцебиения и дыхания почему-то в эти секунды ярче, а ощущения под пальцами кожи другого тела, гораздо чётче.