Портрет волейболиста

26

Несмотря на просьбу Такаюки, не избегать его у меня не получилось. Я отказалась смотреть матчи с участием его команды. Хорошо, что он не писал мне ничего в директ и не торопил.

Такаюки нарушил мой внутренний покой, но вместе с тем я ощутила какой-то импульс. Чёрт, видимо он и вправду стал моей музой! Ведь муза – это не только модель, которая позирует. Муза должна вдохновлять и побуждать к творчеству, пусть и не всегда через положительные, скажем так, «лёгкие» эмоции. Порой вдохновение рождается в страданиях.

Из-за моего решения не ходить на матчи у меня появилось больше времени. Я решила потратить его с умом: сделать работы для экзаменационного просмотра. Бамбук получилось нарисовать довольно быстро, как и написать своё имя. Оставалось выбрать цветок и пейзаж. Тут тоже долго думать не пришлось. Мой выбор пал на ирис. Когда я смотрела на него, мне казалось, что он бесконечно танцует, этот цветок был по-барочному выразительным, даже каким-то вычурным. Оказалось, что в Японии ирисы очень любят. Листья ириса, похожие на клинки, символизируют мужество и упорство. В японском языке слово «ирис» является омонимом слова «успех» и обозначается тем же иероглифом, что и словосочетание «воинский дух». Цветы эти часто высаживают рядом с синтоистскими храмами, поэтому скетчи я делала там, затем нарисовала один ирис и в правом верхнем углу написала его название.

Идея для пейзажа тоже появилась практически сразу. Меня вдохновил «Сосновый лес» Хасэгавы Тохаку, а точнее то, как деревья терялись в туманной дымке. Я решила нарисовать морские волны в тумане, используя в туши технику набрызга, чтобы изобразить всплески пены. Когда Ёсикава-сан увидел мои рисунки, он сказал:

– Что-то ты прям быстро! Но получается неплохо. А что с портретом?

– Он уже закончен.

– Покажешь?

Я достала портрет из своей папки. Смотреть на него было тяжело.

– Я был прав. Ты нашла свою музу. Будет здорово, если ты научишься любоваться каждой своей моделью. Приятно писать красивого юношу, но красота есть и в образе старого рыбака, и в неприметном офисном клерке. С тебя ещё абстракция.

В тот день после пар мы остались в аудитории, чтоб порисовать ещё. Я же решила немного поработать, потому что практически всё для экзамена у меня было готово. Тадао в конце концов вернулся к своему первоначальному замыслу и решил рисовать портрет Акиры, а Ран позировала Чикао. В общем, мальчикам каким-то чудом удалось договориться!

– Ямамото, ты можешь не снимать маску, – смирился Тадао.

– У кого-то уже что-то готово для просмотра? Сессия не за горами, – напомнила Ран.

– Да, я уже написал своё имя, нарисовал бамбук, абстракцию, цветок и пейзаж, – ответил Чикао.

– Да ты крут! У меня нифига не готово! – воскликнул Тадао.

– У меня готово всё, кроме портрета, – начала Ран. – Никак не могу найти подходящую модель! Инна, у тебя самой всё готово?

– Абстракции только нет.

– Может, ты мне попозируешь?

– Нет, Сакамото, извини, не могу. Если мне не понравится портрет (что очень даже вероятно), у нас с тобой просто испортятся отношения. А я этого не хочу. Почему ты брата не попросишь?

– Точно, у меня совсем вылетело из головы!

– Вылетело из головы, что у тебя есть брат?

– Инна! – рассмеялась она. – И правда, я об этом как-то не подумала. Надеюсь, он согласится.

– У них выходной в понедельник, поэтому думаю, что он будет рад помочь тебе.

– Ты меня спасла! Спасибо за такую шикарную идею!

– Не за что!

– Инна, пройдёшься со мной до общежития?

Я с подозрением посмотрела на Ран.

– Зачем?

– Ты сама знаешь.

– Ой, у нас тут девичьи секретики! – воскликнул Тадао.

– Ну ты и придурок, Симидзу! – сказал Чикао.

– Да всё, всё! Прошу прощения, Инна, Сакамото!

– Бог простит! – ответила я, смеясь.