Императрица Шэнь

42

- Вот мы и остались одни, А-Цин, - нежно улыбнулся демон, но совсем близко к заклинателю ему не дал подойти веер, что уперся ему в грудь у сердца.

Небесный демон мог отреагировать. Перед ним стоял заклинатель, который имел оружие в руках и целился ему в сердце. Но Тяньлан не двинулся и веер просто коснулся его одежд. Понимал ли сам Цинцю, что он творит? От этого удара даже синяка не останется. Да и это был не удар вовсе. У лорда Цинцзин нет даже мысли причинить ему вред. Хотя пробраться в сон Шэнь Цинцю ему не удалось. Видимо, искажение ци, не раз уже упоминаемое при нем, было действительно серьезным, а потеря памяти не ловкий трюк.

- Чему ты лыбишься?

Шэнь Цинцю хотел начать серьезный диалог, но грубый вопрос вырвался сам, потому что демон действительно светился от счастья, а Цинцю не находил ни единой причины для этого.

- Прости, что ты сказал? - приподнял брови Тяньлан-цзюнь, а Цинцю закатил глаза, опуская веер.

- Почему ты так широко улыбаешься? Тебе весело от того, как я пытаюсь избавиться от внимания твоего сына? - спросил мужчина, потому что не брался гадать, что в голове у демона.

- Ах, Цинцю-Цинцю. Это ты называешь избавиться? Доброта ты моя, - ворковал Тяньлан-цзюнь, потянувшись куда-то к волосам заклинателя.

- Эй, я не добрый! Я отказал Ло Бинхэ! Я обсуждал с тобой вариант его убить! Где ты увидел доброту? И вообще куда ты лезешь? - возмутился Цинцю.

Тяньлан же просто снял с хвоста заклинателя листик, а Цинцю нахмурившись пригладил волосы, проверяя, вдруг там что-то еще застряло и он ходил как пугало огородное.

- Но не убил же, - пожал плечами демон, а Цицню просто не стал удивляться странным кровным узам, а точнее их отсутствию. - Но это не важно.

- Не важно? - повторил Шэнь Цинцю.

Потому что, простите его, пожалуйста, если заговор, чтобы убить Ло Бинхэ не важен, то что вообще важно? Что вообще в голове у этого демона, который так легко обсуждал убийство сына, а потом и отмахнулся от своего отпрыска? Шэнь Цинцю никогда не считал себя благочестивым человеком, осознавая что пойдет на многое, чтобы только получить выгоду для себя. Он всегда ставил свои потребности выше других. В редких исключениях он учитывал еще и желание Ци-гэ. Но сейчас о Юэ Цинъюане вообще вспоминать не хотелось. И все же что это? Тяньлан-цзюнь хотел убить Ло Бинхэ. Это жестокость? Безразличие? Выгода? Цинцю просто не понимал, что двигает Тяньлан-цзюнем. Не поймите его неправильно, он безмерно рад, что демон отказался от своей мести всему миру, но ему нужно знать новую цель Цзюнь-шана. Это опять же вопрос его выживания. Ведь не только он нуждается в защите Тяньлан-цзюня. Этот демон требует к себе внимания и особого отношения. Вот только Цинцю и так уделяет ему непомерно много внимания по сравнению со всеми остальными. Никто не должен знать сколько сил у него уходит на игнорирование этой красоты, харизмы и силы. Он буквально очарован, черт возьми. В голове складываются поэтичные строки, воспевающие идеальные черты идеального тела. Животный магнетизм демона и его широкая открытая улыбка манят его как мотылька на свет лампы. И он также, как и глупое насекомое, просто обречен столкнуться с этим испепеляющим светом. В какой момент он стал ценителем мужской, демонической красоты Шэнь Цинцю не знал. Но внутренний перфекционист и эстет не мог глаз отвести от Повелителя демонов. Он был взрослым заклинателем, а у него колени подкашивались только от одного взгляда Тяньлян-цзюня! За свои реакции было стыдно и Цинцю тратил львиную долю моральных сил, чтобы только не открыть правду демону. Заклинатель не боялся отказа. Он был уверен на все сто, двести, триста процентов, что Цзюнь-шан будет просто в восторге. А Цинцю просто не знал, что с этим делать. В нем вспыхнули чувства, которые он не спешил облачать в слова, а Тяньлан-цзюнь, объект этих самых чувств, звал его замуж. И лорд Цинцзин решительно не знал, как на это реагировать.