Свадьба, которая принесла мне счастье

14

Юлия

Даня садится на свободный стул рядом со мной и буравит взглядом Диму. Я запоздало понимаю, что ладонь парня все еще накрывает мои руки, и выдергиваю их к неудовольствию бывшего.

– Свалил отсюда, – негромко чеканит муж, но так, что даже у меня мурашки по спине. 

Вот только Димасик решил, что самое время строить из себя мачо. Строить – потому что он на самом деле таковым не является. Самовлюбленный павлин – да, но не мужчина. Жаль, что я смотрела на него сквозь розовые очки и не распознала этого сразу.

– Ты вообще кто такой? Перепутал ты что-то, дядя! Иди, куда шел, и не мешай мне с моей девушкой разговаривать.

– Я не твоя девушка, – вырывается из меня автоматом, и я кладу правую руку с кольцом так, чтобы бывший смог отчетливо разглядеть поблескивающий бриллиант. Стоило выйти замуж, чтобы увидеть растерянное, вытянувшееся и перекосившееся от злости лицо Димасика.

– Не понял...Это что значит, Юля?

– Это значит, что я – не твоя девушка, Дима. Я вышла замуж. Познакомься, Даня Милохин  – мой супруг. Надеюсь, тебе что-то говорит это имя? 

Судя по тому, как забегали глазки бывшего, говорит. Очень много говорит. И он очень не хотел бы переходить ему дорогу. Но уже поздно. Я буквально чувствую, как напряжен Даня и как сдерживается из последних сил, но продолжает наблюдать за спектаклем в исполнении Димасика.

– Ну, ты и дрянь, Юля! Визжала, как потерпевшая, когда я просто снял напряжение с телкой в клубе, строила из себя оскорбленную невинность. А сама хоп! И тут же легла под другого! Еще и в ЗАГС успела сбегать! Что, у него большой и толстый?! – к концу фразы он переходит на крик, и я хочу зажать уши руками, чтобы не слышать всего дерьма, что щедро льется мне на голову. А еще трусливо прячусь за спиной мужа от любопытных глаз, что уже, не отрываясь, наблюдают за скандалом. – Но ты сама виновата, милая, если бы ты давала вовремя мне, то мне не пришлось бы... Даня не выдерживает первым.

 Выбрасывает кулак вперед и впечатывает его точно в нос Димасика. Закрываю рот ладонью, чтобы не завопить на всю кофейню. И наблюдаю, как бывший вместе со стулом валится назад, верещит, как резаная свинья, заливая все вокруг кровью, что хлещет из сломанного носа. Муж поднимается со своего места, что-то невозмутимо произносит, дабы успокоить других посетителей. А потом подходит к Димасику, который продолжает валяться на полу, держась за нос, присаживается на корточки и холодно выплевывает: