Пепел D&J

Глава 14

Юля

Лучше бы Даня остался сидеть на своей последней парте, так хотя бы можно было дышать, спокойно заниматься. Рядом с ним я постоянно на иголках: то смущалась, то сердце частить начинало, то ждала чего-то, чего – сама не знала. А уж в конфликт с Аленой я подавно влезать не планировала. Если бы она не попросила, я бы и без неё ушла, сидеть и слушать воркование парочки, нет уж спасибо.

Реакция Милохина, конечно, удивила, сначала даже приятно стало – заступился ведь. Но когда розовая пелена сошла с глаз, я осознала, что дело не во мне, будь на моем месте любая, Даня повёл бы себя также. Ему просто не хотелось разговаривать с Аленой, а я лишь предлог. Сразу так обидно сделалось, до слёз.

Поэтому когда Милохин решил перекочевать за другую парту, я в какой-то степени вздохнула с облегчением. Но у Натальи Егоровны были свои взгляды на данную ситуацию, она быстренько вернула Даню обратно, и слова не позволив вставить. Мы оба отвернулись: я к окну, а мистер Популярность дарил своё внимание классу. Так и просидели молча до конца дня.

Домой я вернулась без настроения, ещё и отец добавил. Разошелся, что мать якобы без спроса выдала мне деньги на форму по физкультуре, которую школа выделила. Грозился позвонить директору, написать жалобу куда надо. Я молилась всем богам, чтобы угрозы остались только на словах, не хватало ещё опозориться. Папа вполне мог поругаться – ему палец в рот не клади, а тут и повод подходящий. Но к счастью мать как-то успокоила его, увела в комнату, и на следующий день он даже не заикнулся о деньгах.

В воскресенье у отца был выходной, что меня крайне напрягало. Вообще в последние годы находиться с ним в одной квартире больше двух часов было тяжело: постоянно к чему-то придирался. Вот и сегодня – то полы помой, то посуду в шкафах надо бы от пыли протереть, то тетрадки перебери, то поесть приготовь. Командовать папа любил, но и сам, правда, нет-нет, да хозяйничал. Освободилась я только часам к четырём вечера, думала, почитаю, но к нам в гости заглянула Краснова и позвала прогуляться.

Отец Наташу недолюбливал, но виду особо не показывал. Бывало, конечно, открывал рот, мол, не твоего поля ягода и мать вечно подначивал. Ей тоже Ната не нравилась, потому что соседи всякое болтали: то ухажер слишком взрослый, то одевается слишком откровенно, то приходит домой под утро. В нашем доме народу почесать языками дай только повод. Однако тут я уже отстаивала свои интересы, гуляла всё равно редко, возвращалась до темна, не пила, не курила, в целом репутацию перед семейством сохраняла достойную, вот родители и махнули рукой на нашей общение с Красновой.