личное исключение

Глава 16. Прощай.

Трек из части: Три дня дождя — сегодня

Киса всегда думал, что похожих на Элю людей нет. Ее кудри казались чем-то особенным, неповторимым, поэтому увидеть человека, которого словно скопировали с Эли и немного состарили, было даже жутко. Эта женщина буквально Эльза в будущем.

Кудри у нее такие же светлые, только чуть более крупные. Форма лица, вздернутый нос, цвет глаз — все как у Эльзы. Женщина стояла на пороге и сжимала ручки своей сумки, нервно поправляя воротник длинной шубы. Киса бы присвистнул в другой ситуации, ведь шубка эта даже дороже выглядит, чем у матери Анжелки.

Он медленно взгляд на Элю переводит, а та странным взглядом на женщину смотрит. В нем нет той пустоты, боли, ненависти. Это просто какой-то особый странный взгляд. Киса не знает, что сейчас внутри у Эльзы, но догадывается, что там все настолько хуево, что ни один поэт правильно не опишет.

У нее убили отца, она осталась одна, а тут еще и мать вернулась, которую Эля всей душой ненавидит. Матвеева всегда говорила парням, что если увидит эту женщину, то обольет ее лицо кислотой. Эльза не могла найти объяснение, которое бы полностью оправдало мать за то, что она кинула своего ребенка на произвол судьбы.

А Виктория в этот момент удивленно Элю разглядывает. Потом поднимает руку и касается своих кудрявых прядей, очевидно, сравнивая свои волосы с Элиными. В коридоре воцаряется такая тишина, что Кисе аж вздохнуть страшно. Кажется, лишний шорох — тут все вспыхнет. Но тишину эту решает нарушить Эльза.

— Ты? — глухо спрашивает она.

— Элечка.. — не очень-то и искренне произносит Виктория, из-за чего Киса чуть вперед выходит, закрывая собой Эльзу.

Женщина на парня взгляд переводит. Смотрит на него с легкой усмешкой.

— Вы как узнали, что она тут? — хмурится Кислов, а Эля сильно сжимает его локоть, пытаясь в себя прийти.

— Ваш участковый.. направил меня сюда, — вновь давит улыбку. — Элечка, солнышко мое маленькое, мне так жаль, я... — она пытается ближе подойти, но Киса этого сделать не дает. — Парень.. — как-то предупреждающе произносит она.

— На пороге стойте, — кивает на зеленый коврик у двери.

— А я не заслуживаю с дочерью обняться? — хмыкает она, но к двери отходит.