Тёмная ночь. Тихая улица. Тусклый фонарь не далеко от скамьи, на которой лежит тело молодого зеленоглазого парня. Я сажусь на холодную землю, меня окутывают мягкие снежинки. Закуриваю и вдыхаю в лёгкие сигаретный дым. Улыбка появляется на моём лице, и я счастлива. Оборачиваюсь и смотрю на шатена.
— Я убила тебя, — тихо произношу я. — Наконец-то я сделала это, — выпускаю дым из лёгких.
— А помнишь, с чего все начиналось? Мы ведь с тобой были правильными, Гарри, мы были с тобой прекрасными детьми. Почему все так произошло? — оборачиваюсь и смотрю на парня, зная, что он не ответит. — Я просто хотела поиграть с людьми, я не думала, что ты воспримешь все это всерьез.
Достаю ещё одну сигарету из пачки и поджигаю её. Ветер раздувает мои волосы, а тело покрывается мурашками.
— Помнишь, как мы с тобой только обучались гипнозу, и наши первые успехи? Ты зомбировал ту сучку из средней школы, которая обидела меня, а после мы наблюдали за тем, как она уже стояла на крыше и, сделав шаг, летела вниз. Мы были силой, Гарольд, мы были просто великолепным дуэтом, который мог спасти мир от зла. Но, мы пошли совсем не той дорогой. Убивали ради удовольствия, невинных людей, которые просто не нравились нам. Глупо? О, ещё как глупо, — зло смотрю на Стайлса и убираю волосы с его лба, будто они ему мешают.
— Мне нравилось доводить человека до сумасшествия, смотреть на его пустые и беспокойные глаза и звонить тебе для того, чтобы насладиться тем, как очередная жертва покидает этот мир, придумывая разнообразные методы исхода. Помнишь, как ты разозлился на то, что я довела до суицида девушку, которая нравилась тебе? Но ее не могла переносить я. Тогда ты был очень зол, но ведь не знал, что она была обычной шлюхой, которая давала всем просто так. Я не хотела тебе этого говорить, за что и поплатилась после. С каждым днем я теряла тебя все больше и больше, милый. Ты исчез, и твое исчезновение было страшнее атомной войны, потому что я не знала, как реагировать на это. Ты никогда не отставлял меня надолго.
Встаю и спокойно подхожу к скамейке, на которой лежит симпатичный парень лет двадцати. Скидываю его на землю, а сама сажусь на спинку, закинув ноги на деревянные полотна. Тело продрогло до костей, и я уже не чувствовала ничего, кроме счастья и застывшей ненависти.
— Ты ведь решил погубить меня и нашу с тобой дружбу, правда? Именно поэтому ты спокойно совратил мою мать, зная, как легко она поддается на флирт молодых парней. Ты не представляешь, что я пережила тогда. Ты понятия не имеешь, как тяжело было видеть родного человека, сходящего с ума и скребущегося каждую ночь в твою дверь, прося помощи, — вытираю слезы. — А утром обнаружить ее на кухне с пятью воткнутыми ножами прямо в сердце, — снова достаю пачку, но курение уже не приносит такого кайфа и не успокаивает, не приводит мысли в порядок.
— А Синди, моя младшая сестра, которой не так давно исполнилось пятнадцать, что она сделала, Гарольд? Что могла сделать тебе пятнадцатилетняя девочка, которая только начала понимать жизнь? Ты ведь мог остановиться на матери, которую я не могла терпеть всей душой, но она все-таки была моей, — спрыгиваю со скамейки и сажусь на корточки, рядом с трупом Гарри. — Ты ведь знал, что, кроме тебя, мамы и сестры, у меня больше никто не держал на этом свете, так почему ты забрал у меня всех троих практически одновременно? — бью его по щекам. — Синди сгорела заживо в своей комнате, если ты хочешь знать. А теперь, а теперь пришла наша очередь, мой дорогой друг.
Стаскиваю его ниже к озеру, больше напоминающее сейчас мрачное место под кроватью, которого так боятся детишки, чем красивый голубой водоем, который радовал посетителей днем. Радовал он только визуально, потому что каждый знал о воронках, засасывающие здесь каждого любителя искупаться.
— Я убила тебя, Гарри. Наконец-то я убила тебя, — улыбаюсь, хмуря лоб от тяжести тела парня. — Ты был таким беззащитным, когда я показывала своим гипнозом твои слабости. Твои последние минуты жизни, когда ты медленно полз за серной кислотой, а потом заглатывал ее большими глотками, никогда не забуду, — затаскиваю в воду и сама захожу уже по колено. — Мы начали все здесь, именно на этом месте, помнишь? Здесь мы и закончим. За нашими спинами пятьдесят три убийства, так что терять мне чего, а тебе тем более, — ухмыляюсь, — я убила тебя, но так и не сказала, насколько сильно любила тебя всю эту по-дурацки прожитую жизнь, — чувствую, как тело парня заглатывает дно озера, но не отпускаю его рук.
Наши тела исчезают в темной холодной воде, в такой же темной, как все внутри меня. Я не чувствую больше ничего.
Тёмная ночь. Тихая улица. Тусклый фонарь не далеко от скамьи, которая теперь пуста.
