***
Возможно, это было не совсем честно, но, в конце концов, выбирая между справедливостью и минетом, трудно придерживаться правил.
- Вот ты говнюк, Галлагер, - Микки швыряет колоду карт на стол и трёт шею пятерней. – Окей, я своё слово держу, пиздюк ты рыжий.
Йен улыбается, сверкая белоснежными зубами. Да, он мухлевал, но кто бы нет на его месте?
*
- Сейчас? Серьёзно?
- Здесь никого нет, - Галлагер пожимает плечами, невинно щурясь. – Давай.
Микки прикусывает нижнюю губу и выразительно смотрит в ответ. Они сидят в одном из заброшенных домов, раскуривая последнюю заначку.
- Даже не думай, что у тебя хоть немного получается быть милым. Ты проиграл, так что приступай.
Микки вздыхает и опускается на колени. Пальцы его слегка дрожат.
- Ненавижу тебя, кусок рыжего дерьма.
- А мне кажется, ты меня любишь, - тянет Йен, отталкивая ладонь Микки, и сам расстёгивает брюки.
Милковичу ничего не остаётся, как шумно выдохнуть и безропотно взять в рот.
*
- Пошли, - говорит Йен, и в его голосе столько похоти, что у Микки сводит внутренности.
Дебби косится на них, отправляя в рот кусок бифштекса. Они пришли перекусить к Фионе в кафе, и Микки и так чувствует себя последним кретином, так ещё это.
Рыжий встаёт из-за стола и идёт в сторону уборных. Микки поднимается следом, понимая, что на него пялится добрая часть посетителей.
Ёбаный случай, блять.
- Ты, сука, ещё получишь за это, - зло шипит Микки пару минут спустя, облизывая хуй Галлагера по всей длине.
- Конечно, - сдавлено отзывается Йен, надавливая ладонью на чужой затылок.
*
Микки делает пару жадных глотков из пакета с молоком, прежде, чем его с силой прижимают к раковине.
- Какого хуя?!
Йен не отвечает, только жмётся настойчиво бёдрами, как сука в течку.
- Тихо, разбудишь Карла.
Микки давится молоком, когда крепкая ладонь забирается ему в растянутые треники.
- Йен, нихуя не смешно.
- А кто говорит, что я шучу? – хмыкает Галлагер, лениво обводя пальцем уже влажную головку.
Милкович дёргается. Серьёзно, ну за что ему это?
- Тебе опять приспичило выебать мой несчастный рот, да?
- Твой великолепный, жаркий рот, - отзывается рыжий, разворачивая Микки. – Хочу спустить на твоё не менее прекрасное лицо.
- Уёбок.
Микки опускается на колени уже заученным за день движением. Оттягивает резинку трусов и облизывает губы. У Йена стоит крепко, и Микки смотрит слегка восторженно, потому, что сколько бы он не матерился и не огрызался, он, блять, до одури любит сосать этот член.
- Давай, боец, открывай рот, - шепчет в абсолютной тишине дома Галлагер, беря Микки за подбородок и надавливая на сомкнутые губы.
Микки строптиво сводит брови, но слушается.
- Умница. А теперь соси.
Микки ненавидит в эту секунду рыжего всем сердцем, потому, что заводится так, что сводит челюсть. Он сосёт, как изголодавшаяся шлюха – звучно причмокивая и помогая себе рукой. Глаза слезятся, и Микки смаргивает слёзы, мутно глядя сквозь мокрые ресницы на Йена, который крепко держит его за волосы и сдавлено стонет на каждом движении своих бёдер. Охуеть, как хорошо.
Микки с силой жмурится, когда ему кончают на лицо. Йен растирает сперму ладонью и сыто улыбается.
- Жаль, что я не научился мухлевать раньше. Столько проебал прекрасных возможностей.
Микки открывает глаза и смотрит снизу-вверх, облизывая перепачканные губы. Галлагер делает шаг назад, задорно улыбаясь.
- Лучше беги, сука рыжая.
Дважды повторять не приходится.