Йен всегда считал Микки главным в этих странных отношениях, человеком, позволяющим ему быть рядом с собой, позволяющим любить себя. Конечно, любая инициатива к эмоциональному сближению всегда исходила от Галлагера, но последнее слово неизменно оставалось за Микки: будь то незаметный постороннему взгляду кивок головы, полуулыбка-полуоскал, легкое прикосновение ладони к плечу, запястью, ладони или последний шаг на пути к поцелую.
Микки был главным в их паре, но ровно до того момента, пока дело не касалось постели.
Замкнутый в себе, озлобленный на весь окружающий мир, кажущийся таким мужественным на первый взгляд Милкович позволял Йену трахать себя, нагибаясь, раздвигая и раскрываясь перед рыжим парнем, принимая его так самоотверженно: до соленых брызг из глаз, до нестерпимой боли, неизменно сопровождаемой наслаждением.
- Твою мать, Галлагер, сильнее, – рычал Микки, насаживаясь на член рыжего с особым усердием, из последних сил пытаясь устоять на ногах, скользя потными ладонями по деревянной поверхности недавно украденного компьютерного стола.
И Йену это нравилось.
Нравилось до тех пор, пока ночью Милкович не отвернулся от него к стене, пресекая любые попытки рыжего добиться от него взаимных ласк.
- Я устал, – пробубнил в подушку Микки, сбрасывая бледную руку со своего бедра.
Он не признается рыжему в том, что даже сейчас, после двенадцатичасовой смены в магазине он безумно хотел его, но после утреннего траха на злосчастном столе у него все болело и щипало в заднем проходе. Он не скажет ему о том, что уже десять раз успел пожалеть о своем запрете использовать недавно приобретенный лубрикант и подготовить его перед первым проникновением.
- Ты можешь просто полежать, – не сдавался Йен, разворачивая его к себе и забираясь сверху. – Я все сделаю сам, – опаляя жарким дыханием, прошептал Галлагер в самое ухо, мокро целуя в висок.
- Я не хочу, – отвернувшись, пробормотал Микки, пытаясь скинуть с себя настырного парня.
- Что-то мне подсказывает, что ты врешь, – улыбнулся рыжий, опуская руку на начинающий вставать член Микки, лаская языком основание шеи.
- Да не могу я, – не выдержал Милкович, сильно сжимая ладонь на своем паху, заставляя остановиться.
- Почему? – аккуратно высвобождая свою руку из крепкого захвата, спросил Йен, продолжая ласкать твердеющий член Микки, запуская руку между ног парня, захватывая яички и кладя средний палец на тут же сжавшееся колечко мышц.
Напрягшаяся челюсть, недовольный вздох и едва заметное движение бедрами тут же стали ответом на невинный вопрос рыжего, заставляя того замереть в нерешительности.
- Болит? – спросил он, совершенно не задумываясь о том, насколько сильно его голос был пропитан беспокойством и сожалением.
- Иди на хуй, – тут же ощетинился Милкович, ненавидящий все эти сопливые гейские интонации.
- Прости, – прошептал Йен, убирая руку и слезая с парня. – Я же предлагал тебе...
- Можешь засунуть себе в задницу все свои предложения, тюбики и пальцы, – продолжал огрызаться Микки, не обращая внимания на ехидную полуулыбку напротив и маленькую озорную искорку в глазах рыжего.
- А что, хорошая идея, – пробормотал Галлагер, о чем-то задумавшись на мгновение. – Я сейчас.
Всего несколько секунд понадобилось Йену на то, чтобы дотянуться до тумбочки, взять злополучный предмет спора и снова оседлать своего парня.
- Убери нахуй эту штуковину, – не сдавался Микки, пытаясь вырвать баночку из бледных рук.
- Именно, на хуй, – улыбнулся рыжий, открывая тюбик и выдавливая на ладонь немного прозрачной липкой жидкости. – Именно... - наклоняясь к самому уху Милковича, прошептал он, хватаясь испачканными в смазке пальцами за член своего парня.
- Блять, – выдохнул Микки, чувствуя прохладные прикосновения на тут же отозвавшемся ласкам стояке. – Блять, только попробуй теперь остановиться, – прохрипел он, когда рука исчезла.
Дважды повторять не пришлось: вставая на колени и нависая над Милковичем, Йен просунул руку между телами, обхватывая его член у самого основания и начал мучительно медленное движение вверх, размазывая лубрикант по всей его длине, губами исследуя особо чувствительные участки шеи лежавшего под ним парня.
Галлагер улыбнулся, наблюдая за бесполезными попытками Милковича сдержать стон наслаждения, вызванный нежными ласками, и не спешил ускоряться, решив таким образом наказать парня за молчание и скрытность, пресекая любые попытки Микки вскинуть бедра навстречу неторопливым движениям его ладони.
- Сука, – шипел Микки, так ненавидящий ограничения. – Ты можешь работать своей чертовой рукой быстрее?
- Тебе не нравится? – шепнул Йен, втягивая в рот мочку уха Милковича, вызывая очередной полустон-полурычание. – О да, нравится, – улыбнулся, он, продолжая неспешные движения. – Но если нет... - убирая ладонь и поднимаясь, задумчиво проговорил рыжеволосый, заглядывая в голубые глаза, горящие возбуждением.
- Блять, Галлагер, ты же знаешь, сука, что нравится, – не выдержал Микки, толкаясь навстречу Йену, изнывая от отсутствия влажных пальцев на своем достоинстве.
- Скажи, – не сдавался Йен, – скажи мне, что тебе нравится.
- Иди на хуй, – огрызнулся Милкович. Как же он не любил всю эту псевдоромантическую галлагеровскую херню.
- Ты сам попросил, – хитро улыбнулся рыжий, опускаясь на твердый ствол под собой, скользя им по ложбинке меж двух половинок своей упругой задницы.
- Блять, что ты делаешь? – прорычал Микки, почувствовав абсолютно новое и неизведанное до этого момента приятное давление.
- Иду прямиком туда, куда ты меня послал, – понижая голос до еле слышного шепота, проговорил Йен, прогибаясь в спине, совершая очередное скольжение по обильно смазанному члену. – Ты что-то говорил про пальцы? – ехидно улыбнулся Галлагер, потянувшись к тюбику с лубрикантом, выдавливая очередную порцию на ладонь и снова просовывая руку между горячими телами.
- Не вздумай пихать их в меня, чертов извращенец, – угрожающе прошептал Микки, изо всех сил скрывая свое желание получить обратное: действия и напор рыжего вызывали в нем дикое возбуждение, и дискомфорт в заднем проходе уже не казался такой уж неоспоримой причиной остановить мучительные ласки.
- Даже не думал, – покачал головой Галлагер, проводя по стволу Милковича лишь подушечками пальцев, через мгновение оставляя подрагивающий стояк без внимания и аккуратно размазывая липкую прозрачную субстанцию вокруг своего отверстия.
Хриплый стон вырывается из груди Микки в тот момент, когда он, наконец, понял, ЧТО именно собирается сделать Йен, утробное рычание из самых глубин разгоряченного тела сливается с тихим возбуждающим вздохом, когда рыжий погружает в себя свой первый палец.
- Галлагер, – шепчет Микки осипшим голосом, впиваясь взглядом в зеленые глаза напротив. – Сученок, – добавляет на автомате, хватаясь рукой за длинный член своего парня, начиная медленные движения по стволу.
Две руки работали слаженно, и уже через несколько минут Йен добавил второй палец, глубже проникая в свое тугое отверстие и слегка растягивая его, аккуратно массируя стеночки.
Конечно, он уже не раз задумывался над тем, чтобы предложить Микки попробовать поменяться местами, втихаря, пока тот был на работе, подготавливая себя к этому новому опыту, но так и не осмеливался высказать свои мысли Милковичу, каждый раз с готовностью подставляющему свой зад для очередного грубого траха.
А Микки никогда не думал об этом и теперь безумно жалел: наблюдая за тем, как темнеют изумрудные глаза напротив, как учащается дыхание рыжего, не сводя взгляда с искусанных губ, которые он так любил целовать, хоть никогда и не признается в этом Йену, Микки терял остатки разума, возбуждаясь и распаляясь с удвоенной силой, из последних сил сдерживая себя от того, чтобы не кончить, просто наблюдая за тем, как ласкает себя Йен.
- Галлагер, пожалуйста, – прохрипел Милкович, крепче сжимая ладонью член своего парня, чуть приподнимая бедра, моля о так необходимых сейчас прикосновениях. – Пожалуйста...
Двух «пожалуйста», наверное, было многовато для одного вечера, но сейчас это было последним, о чем бы задумался Микки.
Зато их с лихвой хватило рыжему.
- Только, прошу, аккуратно, – прошептал Йен, обхватывая подрагивающий от желания стояк Микки и смазывая его головку лубрикантом, которого было так много на длинных тонких пальцах, потом опуская их к самому основанию ствола, чтобы задать ему нужное направление. – Я не хочу, чтобы утром мы оба были не в форме, – улыбнулся он, уже не заботясь о том, что затронул запретную тему, малейшее упоминание о которой еще несколько минут назад вызывало у Милковича раздражение.
Устраиваясь поудобнее над телом своего парня, Йен аккуратно провел розовой головкой вокруг своего немного растянутого отверстия, вызывая каждым своим действием тихие стоны Милковича, ласкающие слух и уверяющие в правильности всего происходящего сейчас.
- Давай уже, – нетерпеливо дернулся Микки, подаваясь вверх, протискиваясь внутрь Галлагера без предупреждения, вызывая недовольное шипение последнего от причиненного дискомфорта, хоть и успел продвинуться буквально на сантиметр.
- Я же просил тебя, – всхлипнул Йен, тут же вскидывая зад, освобождая себя от неприятных ощущений, недовольно посмотрев в голубые глаза напротив.
- Прости, – срывается с губ Микки раньше, чем тот успевает подумать. – Черт, Йен, прости меня, – шепчет он слишком нежно, слишком не по-милковически и замирает, удивляя своим поведением рыжего.
- Я сам, – решительно заявляет Йен, сжалившись над изнывающим под ним парнем, и снова опускается ниже, придерживая член брюнета рукой, направляя его головку к самому входу. – Не двигайся, – просит он, прежде чем податься навстречу торчащему фаллосу, вводя его внутрь на несколько миллиметров. – Просто замри, – говорит он, чуть приподнимаясь и снова опускаясь, вбирая его глубже.
- Блять, это чертовски сложно, ты знаешь? – негодования в голосе Микки сейчас ничуть не больше, чем неприкрытого возбуждения.
- Потерпи, – шепчет Йен, совершая очередное движение вверх и тут же возвращаясь обратно.
И Микки терпит, терпит из последних сил, до болезненной ломоты в конечностях от невозможности получить желаемое, до выступающей от напряжения испарины на лбу, до чуть не сорвавшейся с губ мольбы бросить эту чертову затею и оттрахать его по старинке.
Но уже в следующее мгновение он забывает обо всех своих невысказанных желаниях, потому что чувствует на своих бедрах теплоту галлагеровской задницы и, наконец, понимает: он внутри.
Весь. Полностью. Внутри Йена.
Замерев буквально на несколько секунд, привыкая к абсолютно новым для себя ощущениям наполненности, стараясь не обращать внимания на легкий дискомфорт, Йен наклоняется к лицу Микки и ждет.
Милкович понимает, чего хочет его рыжий, и с готовностью подается немного вперед, впиваясь в полуоткрытый рот жадным влажным поцелуем. Никакой нежности, ее от Микки вы вряд ли когда-либо дождетесь: яростный, властный поцелуй, сопровождаемый многочисленными укусами, набирал обороты, пока Йен, забывшись на мгновение, не попытался наклониться еще ниже, чтобы прикоснуться к горячей груди брюнета своей.
- Ох, – Галлагер не может сдержать стона наслаждения, когда чувствует движение внутри себя и больно впивается в нижнюю губу Милковича своими зубами, слыша хриплое рычание из самых недр грудной клетки брюнета в ответ на свои действия.
Из последних сил заставляя себя выпрямиться, Йен чуть приподнимает бедра и резко опускается вниз, вбирая в себя член Микки до самого основания.
- Блять, сука! – кричит Милкович, не сумев сдержаться, чувствуя узкие стеночки каждым нервным окончанием своего ствола. – Еще, – умоляет он, вскидывая бедра. – Пожалуйста, еще, – просит он, сминая пальцами сбившиеся простыни.
И Йен дает ему то, чего он так сильно хочет: неторопливо поднимаясь и возвращаясь обратно, он насаживается на член Микки снова и снова, понимая, что эти движения не приносят больше дискомфорта, все неприятные ощущения затмились чувством наполненности внутри.
Громкие стоны, сбившееся дыхание, капельки пота, стекающие по бледной спине – каждое новое движение было яростнее предыдущего, еще сильнее, еще чувствительнее.
- Возьми его, – приказал Йен, указывая взглядом на свой член, в очередной раз сталкиваясь с бедрами Микки задницей.
И Милкович не смел ослушаться, только не сейчас, когда его рыжее чудо скачет на нем, впуская его в себя все глубже: задыхаясь от наслаждения, дрожащими пальцами Микки хватает возбужденный орган и начинает двигать рукой, пытаясь угнаться за ритмом, заданным парнем сверху, наслаждаясь открывающимся видом на так полюбившийся за эти несколько лет рыжий лобок перед собой.
- О, да, – выдыхает Йен, получив желаемое, и выгибается в спине, ускоряясь и чувствуя дополнительную стимуляцию от трения простаты, приближаясь к неминуемой разрядке. – Не останавливайся, – просит он, продолжая насаживаться на длинный ствол, заводя руку за спину и хватая все еще смазанными пальцами яички Милковича, перебирая их и оттягивая при каждом новом подъеме.
- Твою ж мать! – кричит Микки, не скрывая того, насколько ему нравится все то, что сейчас происходит. – Я сейчас кончу, – признается он в следующую секунду, чувствуя, что сдерживаться больше не хватает сил.
- Только после меня, – тут же отвечает Галлагер, замирая на месте. – Поверь, это того стоит, – улыбается он, начиная вновь двигаться, выбирая самый удачный угол проникновения, чувствуя каждое прикосновение головки члена Милковича к своей простате, двигаться все быстрее и быстрее.
И Микки поверил, поверил в ту самую секунду, когда его рука, сжимающая твердый ствол рыжего, совершила очередное движение, когда теплая струя вязкой белесой жидкости выстрелила ему на грудь, а мышцы входа Йена сжались вокруг его собственного члена, начиная сокращаться.
- Блять, Йен! – единственное, что смог произнести Микки, перед тем как излиться в горячие глубины своего парня, продолжающего двигать узкими бедрами, не останавливаясь до тех пор, пока рука Милковича не опустилась на его колено, сжимая его.
***
- Эй, рыжик, – позвал Микки Йена, лежавшего спиной к нему, прижимаясь сухими губами между его лопаток. – Теперь ты моя сучка? – улыбнулся он, прикусывая кожу на позвонках.
- Нет уж, – рассмеялся Галлагер, разворачиваясь к своему парню лицом. – Сегодня опять я трахал тебя, Мик, просто немного по-новому.
И Милкович не стал спорить, понимая, как чертовски прав был сейчас его рыжий.
Микки всегда был главным в их паре, но ровно до того момента, пока дело не касалось постели.
И Йену это нравилось...
Нравится!
