Сборник по Галлавичу

Наказание для плохого мальчика.

Мик­ки за­тянул­ся пос­ледний раз, удер­жи­вая до­гора­ющий филь­тр кон­чи­ками дро­жащих паль­цев. Раз­би­тая ниж­няя гу­ба не­щад­но за­щипа­ла и лоп­ну­ла, ког­да он скри­вил­ся от од­новре­мен­ной бо­ли в го­лове, в ко­торой, ка­залось, про­били зи­яющую ды­ру, и от из­ра­нен­ных кос­тя­шек паль­цев, где меж­ду ош­мётка­ми ко­жи бе­лели кос­ти, из­ма­зан­ные в за­пёк­шей­ся кро­ви. Оку­рок по­летел на пол, прев­ра­тив­шись в плос­кую об­го­рев­шую по­лос­ку под тя­жёлым гряз­ным бо­тин­ком Мил­ко­вича.

- Ну и где, блять, я? – прох­ри­пел Мик­ки, ос­матри­ва­ясь вок­руг, не при­поми­ная, что­бы здеш­няя об­ста­нов­ка бы­ла ему зна­кома. – На­хуй, - под­ни­ма­ясь с жал­ко­го по­добия ди­вана, ко­торый ког­да-то дав­но неп­ре­мен­но им и был, он ощу­тил, как всё те­ло но­ет, слов­но вче­ра его из­би­ли до смер­ти. Па­мять от­ка­зыва­ет­ся вы­давать фраг­менты ве­чер­ней по­пой­ки, без­различ­но на­тянув на се­бя оде­яло из пус­то­ты.

Мил­ко­вич пы­та­ет­ся об­ли­зать ссох­ши­еся гу­бы, но во рту не ме­нее су­хо, лишь уго­лок рта ок­ропля­ет­ся кровью из вновь лоп­нувшей ран­ки. Он трёт ла­доня­ми ли­цо, очи­щая его от на­лип­ших кро­шек и при­давая бо­лее здо­ровый от­те­нок блед­ной ко­же. С тру­дом пе­ред­ви­гая но­ги по за­вален­но­му му­сором по­лу, он про­бира­ет­ся к вы­ходу, ин­ту­итив­но сле­дуя за сквоз­ня­ком, об­да­ющим его све­жей прох­ла­дой ран­не­го ут­ра.

Нес­мотря на то что день пас­мурный, Мик­ки всё рав­но зак­ры­ва­ет ли­цо ру­кой, ког­да ока­зыва­ет­ся за гра­ницей во­нюче­го раз­ва­лива­юще­гося до­ма, буд­то по­пада­ет в бо­лее свет­лый мир, хо­тя на са­мом де­ле всё вок­руг так же гряз­но и неп­ри­мет­но. Это Юж­ное Чи­каго.

В жи­воте гро­мог­ласно за­ур­ча­ло, на­поми­ная, что при­нима­ют­ся не толь­ко ал­ко­голь­но-ни­коти­новые по­дач­ки. Мил­ко­вич зло вы­ругал­ся, чувс­твуя, как от мыс­лей о еде его за­мути­ло, под­талки­вая неп­ри­ят­ную мас­су вче­раш­них объ­ед­ков к гор­лу, гро­зящую вот-вот ос­во­бодить­ся из за­точе­ния. Он дви­нул­ся не­вер­ным ша­гом, смек­нув об­ма­нуть собс­твен­ный же­лудок и смо­чить раз­ди­ра­ющее от су­хос­ти нё­бо, к ко­торо­му при­лип язык.

Ша­рить в кар­ма­нах бы­ло бес­по­лез­но, они пус­ты, как и всег­да. Вый­дя на до­рогу, Мик­ки ог­ля­нул­ся, ста­ра­ясь мак­си­маль­но плав­но по­вора­чивать рас­ка­лыва­ющу­юся го­лову, он от­ме­тил, что хо­рошо бы, блядь, на­ведать­ся и в ап­те­ку за ка­кой-ни­будь по­ебо­той, ко­торая бу­дет в сос­то­янии спра­вить­ся с раз­ры­ва­ющей болью под че­реп­ной ко­роб­кой. На уг­лу квар­та­ла, все­го в двад­ца­ти ша­гах от не­го, ви­села вы­вес­ка над неп­ри­мет­ным ма­газин­чи­ком, при­зывая по­купа­телей при­об­ре­тать про­дук­ты имен­но там. Ну что ж, по­думал Мил­ко­вич, по­чему бы нет.