Сборник по Галлавичу

Ориентир

Жизнь те­ря­ет смысл, как толь­ко ты те­ря­ешь цель, за­цеп­ку, ори­ен­тир, к ко­торо­му шел все пре­дыду­щее вре­мя. Ины­ми сло­вами, ког­да ты по­луча­ешь то, что хо­тел. Пер­вые нес­коль­ко ча­сов, ко­неч­но же, чувс­тву­ешь ра­дость, ли­кова­ние, об­легче­ние, удо­воль­ствие... А по­том все за­кан­чи­ва­ет­ся. На­чина­ет­ся че­реда бес­ко­неч­ных се­рых буд­ней без смыс­ла и сю­жета. Это тя­нет­ся до тех пор, по­ка на го­ризон­те не воз­ни­ка­ет но­вое яр­кое пят­но, но­вый о­азис, но­вая цель. А по­ка – ты те­ря­ешь­ся в собс­твен­ной сла­бос­ти, по­терян­ности, не­нуж­ности. Ка­жет­ся, что Зем­ля на­чина­ет вра­щать­ся мед­леннее, но ты всё рав­но за ней не ус­пе­ва­ешь. Хо­чет­ся ук­рыть­ся с го­ловой оде­ялом и за­дох­нуть­ся от от­сутс­твия кис­ло­рода, а мо­жет, прос­то зас­нуть на па­ру ме­сяцев, чтоб прос­нуть­ся уже но­вым .

Й­ену жар­ко. Та­кое впе­чат­ле­ние, что пос­ле оп­ла­ты сче­тов отоп­ле­ние вклю­чили на мак­си­мум. А мо­жет, прос­то Карл под­жег дом и те­перь он, Й­ен, ле­жит в са­мом эпи­цен­тре по­жара, без воз­можнос­ти выб­рать­ся. Он пе­рево­рачи­ва­ет­ся на спи­ну, рас­ки­дывая ру­ки в сто­роны, го­товый при­нять свой ко­нец дос­той­но, но огонь по­чему-то все ни­как не до­бира­ет­ся до не­го, а жар, ка­жет­ся, ста­новит­ся сла­бее. По го­лой гру­ди ли­жет сквоз­няк.

Па­мять мед­ленно воз­вра­ща­ет­ся. Он не до­ма. Он все еще у Мик­ки. В ко­ридо­ре гром­ко хо­хочут шлю­хи, а за стен­кой слыш­но приг­лу­шен­ный плач ре­бен­ка.

Й­ен рез­ко рас­па­хива­ет гла­за и са­дить­ся на кро­вати, об­на­ружи­вая, что ук­рыт нес­коль­ки­ми оде­яла­ми и пле­дом.

Сколь­ко он здесь про­был? Не­делю? Две?

Ком­на­та выг­ля­дит нес­коль­ко ина­че, чем всег­да. Не то, что­бы он слиш­ком час­то здесь бы­вал и раз­гля­дывал вся­кие де­тали, но все же из­ме­нения слож­но не за­метить. Ви­зу­аль­но ста­ло го­раз­до чи­ще, со стен ис­чезла часть деп­рессив­но-ма­ни­акаль­ных пла­катов, в уг­лу по­яви­лась паль­ма в гор­шке, ви­димо, за­бот­ли­во спер­тая из ме­бель­но­го на со­сед­ней ули­це. Кро­ме то­го, воз­ле кро­вати наб­лю­да­ет­ся та­бурет­ка с под­но­сом, на ко­тором ле­жит нес­коль­ко пон­чи­ков и сто­ит круж­ка со свас­ти­кой. От круж­ки при­ят­но пах­нет ро­маш­кой, а пон­чи­ки на вид выг­ля­дят до­воль­но све­жими. В жи­воте ур­чит, и Й­ен ре­ша­ет, что встать у не­го по­лучит­ся, толь­ко по­ев.